Едва Яна со Сварогом вошли, Элкон прямо-таки сорвался с кресла — ну конечно, сгорал от нетерпения, скучая здесь часа два в полной готовности. Обозрев комнату, Яна по-мальчишески присвистнула:
— Солидно подходите к делу…
— Как солидным людям и полагается, — усмехнулся Сварог. — Элкон, вы все наладили? То, о чем договаривались?
— Конечно, командир, — браво отрапортовал Элкон. — Все должным образом экранировано. Даже если какой-нибудь чудак с городской окраины станет пялиться сюда в телескоп, не увидит ни единого отблеска от пультов и экранов. Одна сплошная темень. Только вряд ли найдется такой чудак, вы же сами говорили, что за все время тут ни единой живой души не объявилось.
— С этой стороны не появилось, — педантично уточнил Сварог. — В районе, что доступен взгляду с балкона. Ну да, тут сплошные заросли колючего кустарника, чащоба. А вот что там с другой стороны, толком неизвестно, — он повернулся к Яне, потому что Элкон и так знал все, что Сварог сейчас собирался ей рассказать. — Когда там день, шторы мы не распахиваем ради пущей осторожности.
Один раз все же чуточку рискнули, ночью установили на балконе хорошо замаскированный микрофон и несколько раз слушали тамошним днем. И всякий раз одно и то же: где-то неподалеку — гораздо ближе, чем проходит автострада, частенько подъезжали машины, судя по звукам, не только легковые, но и покрупнее, вроде автобусов. Ходили люди, и немало, мы даже слышали разговоры — но совершенно пустые, неинтересные. В общем, судя по результатам, здание регулярно посещают люди, иногда группами — но никак не похоже, что оно обитаемо.
— Может, и там, у них, здание чертовски старое? — предположила Яна. — Памятник архитектуры, музей, какой-нибудь храм, наконец?
— Да, мы и сами эти версии выдвигали, — сказал Сварог. — Вот только ни одна пока что не проверена на опыте. Одно сомнению не подлежит: там — совершенно мирные времена. Может быть, эта страна какие-нибудь мелкие войны вдалеке отсюда и ведет — скажем, наподобие колониальных. Но большой войны, ручаться можно, нет.
Но совершенно уверенным в этом быть нельзя, добавил он про себя. Во время Второй мировой швейцарские, шведские, испанские, португальские, турецкие города сияли половодьем огней. Не говоря уж о городах обеих Америк. Окажись году в сорок четвертом пришелец из другого мира, способный наблюдать издали Лос-Анджелес, Стокгольм или Анкару исключительно через такое вот оконце, свободно мог решить, что никакой войны нет. Так что рано делать выводы. Не так уж и далеко отсюда запросто может бушевать именно большая война — просто эта страна нейтральна, вот и все?
— Командир… — почти умоляюще произнес Элкон уже совершенно другим тоном.
Сварог ухмыльнулся про себя: ну да, конечно, сейчас перед ним стоял не солидный специалист с изрядными заслугами перед Империей, отмеченный на Земле медалью, а за облаками — медалью и орденом, пусть и далеко не самым высоким. Сгоравший от любопытства мальчишка. Ну, эти чувства вполне понятны и внушения не заслуживают, его самого так и подмывает побыстрее начать, да и Яна, почти не скрывая, нетерпеливо переминается с ноги на ногу… — Начнем, — решительно сказал Сварог.
— С чего? — уточнил Элкон.
Практически не раздумывая, Сварог сказал:
— С поисков телеканалов. Где телевидение, там и новости… Нет, Элкон, шторы я и сам отдерну, какие уж тут церемонии. Займитесь приборами.
Он погасил свет, прошел к высокому окну и распахнул шторы — отлично смазанные металлические кольца не издали ни звука. Вышел на балкон. Яна тут же оказалась рядом. Все было, как обычно: ночь звездная, вдаль протянулся могучий Ител, звезды отражаются в воде? далеко внизу, на равнине, по широкой автостраде проносятся машины. У горизонта — городская окраина, россыпь разноцветных огней разной величины, вспыхивают, гаснут, мелькают разноцветные огненные зигзаги, фигуры, вензеля — уличная реклама во всей красе…
На сей раз задерживаться надолго, чтобы наблюдать давно знакомое, не хотелось. Сварог с Яной уселись перед указанным Элконом пультом, над ним тут же загорелся большой квадрат, очерченный тонюсенькой ниточкой сиреневого света. Он пока что оставался темным, только в паре мест светились бледно-молочным сиянием пятнышки в виде размытых запятых хвостиками вверх.
— Сначала — тщательная проверка, — распорядился Сварог.
— Конечно, командир… — так же негромко отозвался Элкон.
Какое-то время царило совершеннейшее молчание, полная тишина. Далеко не все научные приборы работают бесшумно, иные издают разнообразные тихие звуки, но сейчас Элкон все это отключил. Сварог, по правде говоря, чуточку волновался — впервые они вторгались туда с приборами. Двести лет, напомнил он себе. Как минимум двести лет никто оттуда не делал попыток проникнуть на эту сторону. Правда, за эти двести лет здесь впервые работает электронная аппаратура… Ну и что? Никаких следов какой-нибудь военной базы или других секретных объектов, мирная окраина мирного большого города…
Наконец Элкон уверенно доложил:
— Ни малейших следов апейрона. Радиационный фон и магнитное поле отличаются от наших на ничтожные величины. Никаких признаков того, что кто-то нас сканирует какими бы то ни было излучения и полями, — и добросовестно уточнил: — Точнее, нет никаких признаков известных нам сканирующих излучений и полей. Что касается здешнего эфира… Прямо-таки кипит, как котел с похлебкой на сильном огне. Практически на всех диапазонах, — он помолчал и закончил уверенно: — Командир, здесь куча радиостанций и телестудий. Во многих машинах на автостраде включены радиоприемники.
— Вот с них и начните, — сказал Сварог. — Поймайте что-нибудь первое попавшееся, ненадолго…
— Есть, — сказал Элкон преувеличенно бесстрастным голосом старого капрала — ну конечно, тоже волновался…
Яна накрыла ладонью пальцы Сварога, легонечко сжала. Сварог едва не фыркнул: вдруг ощутил себя персонажем фантастических фильмов, на которые бегал мальчишкой: куча приборов, огоньки, экраны, отважные исследователи мужественно перебрасываются скупыми репликами, готовые грудью встретить любые сюрпризы Мироздания — и молодая красавица среди них, конечно…
Ага! Заиграл оркестр, не все инструменты можно определить по издаваемым ими звукам, но мелодия безусловно приятная, ничуть не печальная, что-то вроде танго…
— Дальше, — сказал Сварог…
Несомненно, репортаж с какого-то спортивного состязания — диктор сыплет пулеметной скороговоркой, в ненаигранном азарте возвещая, что некто с непривычным именем догоняет другого со столь же непривычным именем, кажется, будет обходить, вот они уже идут голова в голову, слышны совершенно привычные вопли болельщиков, свист, женский визг — но никаких деталей, по которым можно определить, что там за состязание, с равным успехом может оказаться и-бег, и плавание, да что угодно…
