Райнер вздрогнул:
— Несколько таких штуковин могли бы решить исход битвы, а?
Франц оглянулся и посмотрел на него совершенно безумными глазами:
— Зигмар! Только бы эта оказалась единственной!
— И все же откуда у них технология? — спросил Ульф. — Империя строго хранит секреты артиллерийского дела.
И тут ответ на его вопрос появился сам собой. За пушкой шли, всячески браня рабов, волочивших ее, существа ростом вдвое меньше, чем самый низкорослый раб, но с бугристой мускулатурой и заплетенными в косу бородами до колена.
— Гномы! — Франц аж рот разинул.
— Точно гномы? — неуверенно спросил Павел.
Райнер пригляделся повнимательнее. Не сказать чтобы он за свою жизнь видел много гномов — гномы нечасто захаживали в Альтдорф, — но эти ребята выглядели явно иначе. Они топали на коротких сильных ногах и были так мускулисты, что выглядели уродливо. На головах у них были странные костяные гребни, на руках — пальцев больше, чем, вообще-то, полагается.
— Их явно подправили в кузницах Хаоса, — вполголоса сказал Густав.
Райнер вздрогнул.
— Силы Хаоса с артиллерией, — простонал Ульф. — Ну все, это конец Империи. Их надо остановить. Надо сказать кому-то.
— Да уж, — кисло заметил Павел. — Когда выберемся.
Райнер покачал головой. Воины продолжали уходить в туннель.
— Ничего не понимаю. Неужели они собираются воевать под землей? Никто, находясь в здравом уме, да пусть и одержимый Хаосом псих, не будет стрелять из пушки в шахте. Что это они затевают?
— Идут воевать на юг, — сказал Густав. — Там, под шахтой, есть старые туннели, которые выходят на другой стороне горного хребта.
Все в изумлении повернулись к нему.
— Откуда ты знаешь? — спросил Райнер.
— Мимо нас шел патрульный, он и сказал об этом.
Райнер поднял бровь:
— Ты что, понимаешь, что они бормочут?
— Еще бы, — сплюнул Халс. — Слуга всегда знает язык своего господина. И я подозревал, что с тобой что-то не так, демоноплоклонник… Подонок!
— Если я служу темным, то почему не предал вас до сих пор?
— Погоди, откуда все-таки ты знаешь их язык? — спросил Райнер.
Сперва казалось, что этот вопрос так и останется без ответа, но, чуть помедлив, Густав вздохнул:
— Не знаю, но он похож на язык коссаров. В полку копейщиков, в котором я служил под Кислевом, существовало подразделение коссарских всадников — я выучил их язык, особенно ругательства, когда лечил им раны.
Остальные холодновато-раздумчиво посмотрели на него, словно не веря.
— Что еще ты понял? — спросил Райнер. — Какие-нибудь детали?
Густав пожал плечами:
— Говорю же, я знаю лишь несколько слов. Они сказали — юг, туннель и замок, и я решил, что они собираются воевать у замка, а вот защищать или осаждать его — непонятно. Название тоже прозвучало — что-то типа Норс… или Норд…
У Райнера сердце подскочило в груди.
— Нордбергбрухе!
— Может, и так.
— Так это же замок лорда Манфреда, — сказал Павел. — Что там говорил капитан Вирт? Вроде что северяне уже взяли замок.
— Ага. — Райнер повернулся к Густаву. — Почему ты раньше не сказал?
— А вы не спрашивали.
Райнер поморщился и заглянул в пещеру как раз вовремя, чтобы увидеть, как пушка исчезает в туннеле. Он отчаянно соображал. Если эта пушка заговорит, Империи придется скверно. А ему-то что? Империя бросила его в тюрьму и заклеймила по ложному обвинению. Он не был ничем ей обязан. В то же самое время в его интересах помочь родине. Если Манфреда можно сподвигнуть на вознаграждение за предупреждение о предательстве брата, то насколько больше будет награда, если Райнер поведает ему еще и о пушке?
Он прикусил костяшку пальца. Какой путь наименее опасный? А какой — наиболее выгодный? Как понять?
Наконец он обернулся:
— Так, ребята, у меня есть план. Не думаю, что он вам понравится. Но, полагаю, лучше шанса нам не представится, так что давайте проголосуем.
Все терпеливо ждали. Густав сложил руки на груди.
Райнер сглотнул:
— Думаю, граф Манфред ждет, что Альбрехт присоединится к нему и они оба пойдут на штурм Нордбергбрухе. А как только Альбрехт получит знамя леди Магды, он займется своими делами, а не кинется помогать брату. Скорее всего, он поведет свою армию против него и с помощью этой проклятой штуковины даже победит. — Райнер закашлялся. — Если мы сумеем каким-то образом выбраться отсюда и выйти на равнину, не столкнувшись еще с какими-нибудь северянами, у нас уйдет не одна неделя, а то и месяц, чтобы добраться до Нордбергбрухе — ну, если повезет и по пути нас не сожрет Зигмар-знает-что. К тому времени битва может уже и закончиться, Альбрехт победит, и тогда предупреждать Манфреда и забирать награду будет уже поздно. — Он ткнул пальцем в сторону шахты. — Эти ребята нашли короткий путь, прямо отсюда туда. Я думаю, мы тоже так пойдем.
Те, кому адресовалась эта речь, были не то чтобы не в восторге, а просто потрясены.
— Да, знаю, идея та еще, но это единственная возможность успеть. Что скажете?
Наступило долгое молчание. Наконец Халс усмехнулся:
— Вот что, малый, эта твоя речь про то, что ты все время заводишь нас незнамо куда… Ну, полагаю, она в основном верна. Но даже при этом у тебя больше идей, чем у остальных, а сейчас без этого никак нельзя, так что… я с тобой.
— И я, — сказал Павел.
— И я, — присоединился Франц.
— Империю нужно как можно быстрее предупредить об этих пушках, — сказал Ульф. — Рассчитывайте на меня.
Джано развел руками:
— Что так, что этак — все едино, а?
— Опять в шахту? — Голос Оскара казался лишенным какого бы то ни было выражения.
Густав пожал плечами:
— Ну, я лично туда бы не пошел.
— Может, это ты с нами не хочешь, демонопоклонник? — проворчал Халс.
Густав скривился:
— Может, и так, но вы без меня точно не управитесь.
Райнер поднял глаза:
— В смысле?
Густав усмехнулся:
— Курганцы говорили о препятствии, которое трудно обойти, нечто вроде тупика. Но есть путь.
— И какой? Как оттуда выбраться?
Густав покачал головой:
— Я что, дурак? Да знаю я, что вы обо мне думаете. Да вы б меня зарезали, если бы вдруг решили, что я вам больше не нужен. Считайте это лишней защитой против… несчастных случаев.
Все пригвоздили его взглядами.
— Ну да, ты и в самом деле гадкий червяк, — наконец выдавил Райнер. Он отвернулся, прежде чем Густав успел ответить, и хлопнул в ладоши. — Отлично. Значит, решено. А вот теперь фокус в том, чтобы незаметно пробраться в шахту.
— В шахту? — скорбно протянул Оскар.
