Они нам руду, мы им хлеб.
— А откуда семенное зерно? — с усмешкой посмотрела на неё Марьяна. Случайно не компания землян дала?
— Контрабанда, — огрызнулась Кара. — За бешеные деньги, конечно, добыли, но сами.
— Не смеши, — поморщилась Марьяна. — У этих, — Марьяна враз похолодевшим голосом подчеркнула, кого она имеет в виду, — контрабанды быть не может по определению. Если вы что-то от кого-то получили, то будь уверена, они знают что, сколько, кому и зачем. А по количеству закупленного семенного зерна они и запашку вашу сразу вычислили до последней квадратной сажени.
Поверьте нам, мы уже год плотно с ними работаем, и как в компании ведут дела, знаем не по наслышке. Ничего у них не остаётся без контроля. Мы пару раз даже натыкались на то, что следом за нашим торговым караваном тишком шёл тайный отряд и проверял, как мы работаем. Что закупаем, сколько, у кого и по каким ценам. Поверьте — эти ничего на самотёк не пускают. Раньше, может, оно так и было, не знаю, но теперь — точно нет. Вас пасут. Не знаю насколько плотно, но что вы под колпаком — это точно.
Непонятно, правда, с чего бы вам такое внимание, — подозрительно уставилась Марьяна на Кару. — Вы здесь что, что-то ценное нашли, что к вам такое внимание? И такая предупредительность? — с ещё большим ехидством уточнила она.
После слов амазонки, в комнате ненадолго установилось мрачное, тяжёлое молчание.
— Ну, всё, — вдруг поднялась гостья со своего места. — Время, нам отведённое на визит вышло, и нам пора. Надо обратно возвращаться. Срок вышел и теперь нам снова в поход, — грустно улыбнулась она. — Как говорят наши девочки: "Труба зовёт".
Счастливо оставаться, — вдруг кольнула она подозрительным взглядом сидящих напротив подруг. — И желаю вам разобраться, наконец-то со своими проблемами, — негромко добавила она. — А будет нужна наша помощь, шлите весточку. Теперь вы знаете, где нас найти. И чем, если вдруг станет надо, мы можем вам помочь.
Ну и мы, соответственно рассчитываем на помощь с вашей стороны.
Марьяна с сожалением покосилась на свой небольшой ящичек с золотом, небрежно отставленный в угол.
— Значит, золото наше вы точно не возьмёте? — сделала она напоследок последний заход.
— Не возьмём, — лениво мотнула Кара головой. — Здесь оно нам ни к чему. Мы и так тут на всём готовом живём, говорила же. Своё то жалование не на что тратить. Так что, подруга, хранить тут ещё и ваше золото нам негде, — Кара, пожав плечами и скорчив при том как бы жалобную рожицу, виновато развела руками.
Лучше оставьте своё себе и разберитесь со своими делами. Наверняка у вас есть куча нерешённых проблем. Лучше будет, если вы своё золото потратите на себя.
— Ну что ж, поговорили, — Марьяна медленно прошла в угол и подхватывая с пола тяжёлый сундучок. — Значит, так тому и быть. Вы отдельно, мы отдельно. А если что надо — спишемся, — намного более холодным тоном сухо закончила она.
Отчётливо было видно, что делегатка из Приморья сильно недовольна прошедшими переговорами. Но настаивать, тем не менее, не стала. Не хотят девочки взять их золото, даже за так, за спасибо — их дело. Их полное право.
Они должны были предложить девочкам свою помощь, как более богатые подруги более бедным. Предложили.
Те отказались? Отказались. Что от них требуется ещё? Не хотят — их дело.
Сухо кивнув напоследок, Марьяна с двумя сопровождающими молча, быстро вышла из комнаты.
Между всеми, оставшимися ещё сидеть за столом, установилось мрачное, тяжёлое молчание.
— Что сидим? — вдруг подала голос Кара. — Позавтракали? А теперь все на работу. Ящер не ждёт.
— И чтоб к вечеру духу Одноглазого рядом с нами не было, — сердито бросила она в спину поспешно покидавшим землянку амазонкам.
Дождавшись, когда за последней амазонкой захлопнется входная дверь, с силой хлопнула кулаком по столу.
— Твою ж Машу мамашу, — не выдержав тишины, едва слышно, сквозь зубы выругалась Кара. — Как всё не вовремя. Особенно Марьянка со своим золотом.
— Читала последний доклад разведки? — бросила она короткий взгляд на Илону. — Что скажешь?
Дождавшись лишь ответного пожатия плеч на свой вопрос, ещё больше разозлилась
— Были! Были у меня подозрения, да я всё гнала их прочь. Слишком тогда всё хреново выходит.
— Значит, дозорные не ошиблись, — едва слышно проговорила Илона. — Значит, точно, нашим девочкам не показалось, что они в пуще компанейских егерей видели. Значит, точно пасут нас, сволочи.
Надо вызывать барона и окончательно ставить всё на свои места.
— Вызвать то ты его вызовешь, — задумчиво отозвалась Кара, мельком бросив на Илону предупреждающий взгляд.
Что у них тут творится, посторонние знать не должны были, даже самой малости. Даже старые товарищи, друзья ещё по прежней службе в Речной Страже. И поэтому голос надо было постараться сдерживать, о чём она чуть было не забыла сама.
Впрочем, Илону можно было не предупреждать. Вытащить из той даже мимолётной обмолвки о чём-либо было нереально. Кремень баба.
— Ох, — мотнула Илона головой. — Чует моё сердце, что не просто так тянет барон с визитом к нам. Знать, готовится.
— И кремль этот…, - задумчиво, едва слышно пробормотала она.
Егеря их компании давно уже с нашими девочками по уровню воинской подготовки сравнялись. А тут намедни видела я эти их пневмопулемёты, что они на свои ушкуи последнее время ставить стали. Страшное дело. На четверть версты молодое деревце пополам перерубает. Как косой стрижёт.
Подгорные уже эти машинки косами смерти прозвали. И как видят, так сразу с дороги убираются, чтоб ненароком под очередь не попасть. А те не скупятся. Свинец у них свой, считай что дармовый, благодаря опять же нам и нашим поставкам. Вот и лупят они, пуль не жалея.
Со ста шагов дощаник наш насквозь пробивают, через оба борта. А щит дубовый, полосовым железом окованный, с пятидесяти шагов.
Надо договариваться, — хмуро бросила Илона. — Нельзя дальше тянуть. Пока тепло и в лесах можно хоть как-то прокормиться, надо договариваться. Иначе, придёт зима, и они нас без пулемётов своих за горло возьмут. Видать, барон и ждёт зимы, чтоб мы были посговорчивей, чтоб полностью были в его власти.
— Он не может долго ждать, — тихо проговорила Илона. — Ему властями города срок назначен решить вопрос с нами до осени. Не решит — очень много потеряет. С властями он не дружит, так что и отсрочки ему не дадут. А уже осень на дворе. Это для него крайний срок.
И кремль этот…, - мрачно оборвала она себя.
— Да какой это кремль, — презрительно бросила Кара. — Жалкий сторожок с дубовыми стенами восьми метровой высоты, да тонкой каменной башней посередине, только и годной на то, чтобы дозорного наверху поставить. Да и тому места едва развернуться.
