— Ну, я…
— Спасибо, лорд Толокамп. Я всегда знал, что могу на вас рассчитывать, — и Алессан быстро, пока его собеседник не успел придти в себя, пошел прочь.
Он направился на кухню, где усталые слуги варили большие котлы кла и пекли сладкие булочки для завтрака. Как он и надеялся, Оклина была здесь. Судя по ее измотанному виду, она еще даже не ложилась.
— Оклина, — позвал Алессан. — У нас неприятности. Появилась какая-то необычная болезнь. Скажи леди Оме, что пока мы не выясним, что это такое и как ее лечить, я распорядился никого не выпускать из холда. Она умеет убеждать других. Сейчас нам это очень даже пригодится. Кстати, где наш брат Макфар? Все еще спит?
— Он уехал. Где-то часа два тому назад.
Алессан нахмурился: Макфар выставил на скачки двух скакунов. — Когда поговоришь с матерью, пошли кого-нибудь за ним вдогонку. Вряд ли он успел далеко уехать. Передай ему…
— Что тебе срочно надо с ним посоветоваться, — усмехнувшись подсказала Оклина.
— Точно! — согласился Алессан, ласково потрепав девушку по плечу. — И расскажи обо всем остальным братьям.
К тому времени, когда Алессан вернулся во двор, там его уже поджидал Норман с посыльными. Он велел посыльным вооружиться короткими мечами и незамедлительно отправиться вдогонку за теми, кто успел покинуть холд. Уехавших следовало вернуть под любыми предлогами. В случае, если все доводы окажутся безрезультатными, Алессан велел применять силу. Своим братьям, откликнувшимся на его зов, он приказал проследить, чтобы ни одна живая душа не покидала Руат. И тут из зала во двор выскочил лорд Толокамп. Он явно был настроен как следует поспорить.
— Алессан, — громогласно начал он, — я совсем не уверен, что все эти меры так уж необходимы…
Протяжный гул барабанов Речного холда прервал его пламенную речь. Алессан уловил код «сверхсрочно» и код «лекарь» — тот, кто послал это сообщение, и почувствовал удовольствие при виде изумленного лица лорда Толокампа. Но барабаны продолжали гудеть, и вскоре Алессану стало не до тщеславной радости. Все кругом слушали, затаив дыхание, и те, кто не знал кодов барабанщиков понимали, что произошло нечто страшное, глядя на тех, кто знал. Барабаны, думал Алессан, отличное средство связи, но больно уж громогласное.
— Начало эпидемии, — гудело над холдом. — Болезнь быстро распространяется по континенту от Айгена, Керуна, Телгара и Исты. Очень заразна. Инкубационный период от двух до четырех дней. Головная боль. Кашель. Требуется предотвращать вторичную инфекцию. Высокий процент смертных случаев. Лечить симптомы. Изолировать больных. Немедленно вводится карантин. Лошади крайне подвержены заболеванию. Повтор: предупреждение об эпидемии. Передвижение запрещается. Собрания отменяются. Капайм.
В конце следовал код, требующий передачи этого сообщения дальше.
— Но у нас же здесь только что окончилось Собрание! — яростно воскликнул Толокамп. — И никто не болен, не считая пары скакунов. А они и близко не подходили ни к Керуну, ни к Исте!
Толокамп подозрительно взглянул на Алессана, словно это молодой лорд каким-то образом подстроил послание Капайма.
— Болен Вандер и двое его конюхов…
— Перебрали немного, всего и делов-то! — отмахнулся Толокамп. Капайм говорит, что болезнь распространяется, а не то, что она уже достигла Раута.
— Когда главный мастер лекарь Перна объявляет о введении карантина, — тихо, но твердо сказал Алессан, — наш с вами долг, лорд Толокамп, следовать его указаниям!
Алессан и сам не почувствовал, что говорит совсем как его покойный отец. Толокамп открыл было рот, да так и не нашелся что сказать в ответ. Больше они ни о чем поговорить не успели, ибо все, кто понял суть сообщения, собрались вокруг двух лордов. — О чем это сообщал Капайм?
— Нельзя вводить карантин! Мне надо срочно вернуться в мой холд!
— У меня коровы вот-вот должны отелиться…
— Моя жена дома одна с двумя маленькими детьми…
Плечом к плечу с Алессаном, лорд Толокамп подтверждал встревоженным людям сообщение об эпидемии, переданное Капаймом, и его право объявлять карантин.
— Мастер Капайм никогда не вводил бы карантин понапрасну!.. Как только мы передадим сообщение дальше, мы незамедлительно запросим новые детали… Это простая предосторожность… Да, вчера во время скачек действительно умер скакун… Мастер Сканд, наверно, сможет сообщить нам кое-какие подробности о борьбе с этим заболеванием… Нет-нет, никто не имеет права покидать холд. Вы можете принести болезнь в ваш собственный холд, а вы ведь этого, вероятно, не хотите?.. Пара дней — это не так уж много, если на карту поставлена ваша жизнь и ваших близких…
Алессан отвечал на вопросы, а сам быстро пытался подсчитать, каковы в холде запасы продовольствия. Скоро гости исчерпают свои взятые из дому припасы, и тогда кормить их придется ему. А если некоторые из них заболеют… если это действительно эпидемия, то где разместить больных? Лазарет никак не сможет вместить больше двадцати человек. И это уже слишком много. Придется устанавливать койки в Зале. Или стоит переоборудовать конюшни?.. Как там сказал Норман? Четыре скакуна уже умерли и девятнадцать кашляют? Двадцать четыре из ста двадцати двух, и это за первые сутки. Он никогда не рассчитывал столкнуться с чем-либо подобным. Безразличная и неумолимая, словно Нити, эта новая болезнь грозила опустошить холды. И не было драконов, способных с ней сразиться. Есть ли в древних Летописях, о которых всегда с таким почтением говорил его отец, хоть что-то о подобном несчастье?
— Вон идет твой лекарь, Алессан, — прервал его раздумья Толокамп. Вместе они двинулись навстречу появившемуся в дверях мастеру Сканду. Обычно невозмутимый лекарь теперь казался запыхавшимся и встревоженным. Он поминутно вытирал раскрасневшееся лицо не слишком-то чистым носовым платком. Алессан всегда считал Сканда довольно заурядным лекарем — вполне способным справиться с частыми в холде родами да оказать первую помощь при травме. Но при эпидемии… Алессан здорово сомневался, что от Сканда будет хоть какой-то прок.
— Лорд Алессан. Лорд Толокамп, — Сканд тяжело дышал. — Я пришел, как только узнал, что вы хотите меня видеть. Мне кажется, я слышал барабаны. Там был код лекаря, я не ошибся? Что-то случилось?
— Чем болен Вандер?
Резкий тон вопроса заставил лекаря насторожиться. Он хмыкнул и еще раз вытер лоб платком.
— Ну, по правде сказать, я несколько затрудняюсь вам ответить. Видите ли, как это ни странно, но приготовленная мною вчера настойка сладкого корня не оказала ни малейшего эффекта. Причем доза была такая, что заставила бы как следует пропотеть даже дракона. — Сканд снова воспользовался своим платком. — Вандер жалуется на страшную головную боль, которая не имеет ничего общего с чрезмерно усердными возлияниями. Еще вчера вечером он чувствовал себя неважно, и потому вообще не пил.
