– Где огниво? – воскликнул Фрейвид, перекрывая общий гул.
Люди затихли: всем хотелось услышать, что ответит ведьма.
Но вместо ее ответа вдруг раздались изумленные и негодующие крики со стороны. Фьялли, до того сидевшие на своих местах, как положено гостям, которых хозяин пока не просил о помощи, вдруг разом вскочили с мест.
– Это она! – яростно кричали разом Хродмар, Модольв, Вестмар и другие. – Ведьма! Она наслала на нас «гнилую смерть»! Ведьма!
С исказившимся лицом Хродмар мгновенно перепрыгнул через стол и бросился к Хёрдис. Взвизгнув – здесь ей грозила опасность посерьезнее, чем даже гнев отца, – Хёрдис метнулась прочь и ворвалась в толпу, где ее сразу схватило множество рук. Оддбранд шагнул вперед и загородил ее от Хродмара. Он хорошо понимал, что человек с таким огнем в глазах может убить руками, как берсерк, не разбираясь. Хродмар наткнулся на его взгляд и вдруг остыл: у Оддбранда были спокойные холодные глаза инеистого великана, и об эту ледяную стену мог разбиться любой самый горячий порыв.
– Что такое? – Фрейвид не сразу понял гостя. – Что ты от нее хочешь?
– Это она! – Тяжело дыша, с трудом сдерживаясь, Хродмар повернулся к хозяину. – Это та самая ведьма! Когда мы шли к Острому мысу, она прокляла нас! Это она наслала на нас «гнилую смерть»! Она погубила наших людей! Двадцать семь человек! Я сам чуть не умер и навсегда останусь с таким лицом! Она за все ответит!
– Не ждали мы, Фрейвид хёвдинг, что причина нашего горя живет в твоем доме! – сурово сказал Модольв. – И если ты хочешь остаться в дружбе с нами… и даже с нашим конунгом, ты не дашь ей уйти от ответа!
Удивленный неожиданным поворотом дела, Фрейвид почти забыл про огниво. Гневом конунга Модольв не грозил ему даже в тот день, когда хёвдинг пришел искать свою пропажу к фьяллям и тем самым почти обвинил высокородных людей в воровстве. Но удивляться не приходилось: насланная болезнь, унесшая половину дружины, обезобразившая лица, лишившая зрения, приговаривала ведьму к одному наказанию – к смерти.
Фрейвид вдруг переменился в лице – словно обнаружил, что под его собственной постелью давно поселилась ядовитая гадюка, которая только чудом до сих пор никого не укусила.
– И я не знал, что в моем доме живет такое зло! – медленно произнес он. – Вот на что намекали мне руны! Вот почему боги указали, что я ищу не там и что меня ждет раздор с кем-то из домочадцев! Вот о ком они говорили!
Его тяжелый взгляд нашел Хёрдис, которую держали несколько челядинцев. Она отворачивалась, пряча лицо за распущенными волосами. Разгневанный отец и жаждущие мести фьялли – этого было слишком много даже для нее.
– Вы уверены, что это она? – дрожащим голосом спросила фру Альмвейг.
Она недолюбливала Хёрдис, а теперь испугалась ее, как будто побочная дочь ее мужа вдруг превратилась в дракона. Подумать только – такая опасная ведьма жила в их доме много лет, ела общий со всеми хлеб, грелась у очага!
– Такого за ней не водилось… – пробормотал ошарашенный Асольв. – Я думал, она просто так языком болтает, но чтобы взаправду болезни насылать…
– Это так же верно, как и то, что меня зовут Модольв Золотая Пряжка! – мрачно ответил ярл. – Мои люди согласны со мной.
– Это она! Точно, она! Хоть голову заложить! Клянусь Тором и Мйольниром! – вразнобой, но дружно подтвердили фьялли.
– Я узнаю ее голос! – Даже ослепший Геллир кивнул головой. – Она кричала Хродмару: «Скоро из тебя вырастет дерево!» Этого голоса я никогда не забуду. Слишком много горя он нам принес.
– Ты должен отдать ее нам! – сурово глядя на Фрейвида, потребовал Хродмар. – Она нам слишком много должна. Я не знаю, узнает ли меня теперь хотя бы родная мать, а Геллир никогда больше не увидит света. Мы позаботимся, чтобы она больше никому не причиняла вреда. Мы наденем ей на голову мешок и сбросим в море!
Фьялли криками выражали согласие, а домочадцы Фрейвида молчали. Никто не вступился за Хёрдис, на нее смотрели с опаской. Люди, стоявшие возле нее, отошли подальше, а Бедмод еще сильнее насупился.
– Вот-вот, мешок ей на голову! – одобрил он и тряхнул кулаком. – Или побить камнями. Не хватало еще, чтобы она на усадьбу навела какую-нибудь «гнилую смерть»!
По толпе пробежал шепот одобрения. Хёрдис подняла голову, стряхнула волосы с лица, глаза ее злобно сверкнули. Женщины вскрикнули, кое-кто из мужчин охнул. И Хёрдис приободрилась: пока ее боятся, есть надежда на спасение. Главное – не теряться.
– Попробуйте только! – пригрозила она и криво усмехнулась половиной рта. – Попробуйте только меня тронуть! Я приведу к вам не «гнилую смерть», я приведу к вам стаю бешеных волков! Я приведу к вам толпу мертвецов, и они всех вас разорвут по косточкам! Море выйдет из берегов и слизнет усадьбу, и следа не останется! Вы меня еще не знаете!
– Меня тебе уже нечем напугать! – сурово сказал Хродмар. Он овладел собой, но кулаки его сжимались от желания немедленно взять ведьму за горло. – У нас знают немало способов обезопасить ведьму после смерти.
– Лучше постарайся вспомнить, на каком месте ты так крепко обнимал хозяйскую дочку, что она и не заметила, как уронила огниво! – злорадно ответила Хёрдис. Теперь она могла позволить себе удовольствие сказать все, что хочет. – Скажи, скажи, зачем ты позвал ее в Озерную долину с утра пораньше, долго ли вы там с ней пробыли. Должно быть, огниво убежало прочь со стыда!
– Ты что такое несешь! – возмущенно закричал Асольв, последний, кто еще помнил о родстве с Хёрдис. Но выпадом против Ингвильды она сама заставила его принять сторону другой сестры. – Не слушайте ее, она с ума сошла!
– А иначе с чего бы ей стали являться видения? – ехидно спросила Хёрдис.
Ингвильда в ужасе прижимала руки к щекам, по лицу ее лились слезы стыда и отчаяния. Ей не верилось, что Хёрдис, сестра, с которой они не так уж плохо ладили столько лет, вдруг принялась ее позорить.
– Где огниво? – сурово спросил Фрейвид у Хёрдис.
– Не знаю! – дерзко ответила Хёрдис, глядя ему в глаза. – Пусть она ищет, раз уж боги одарили ее ясновидением!
На лице ее ясно было написано, что она лжет, да она и не старалась притвориться правдивой. Ей нестерпимо хотелось показать отцу язык, но что-то в душе подсказывало, что тогда он убьет ее своими руками прямо сейчас.
– Ты знаешь! – с напором сказал Фрейвид. – Ты скажешь мне.
Его взгляд привычно изображал твердую властность, но в глубине сердца шевельнулась неуверенность. Не так-то легко справиться с ведьмой. И удастся ли? Сила мужчины порой оказывается бесполезна перед женским колдовством.
Хёрдис могла бы продолжать отпираться: никто ведь не видел, чтобы она брала огниво или пользовалась им. Но она уже сообразила: допустим даже, Фрейвид поверит, что она не брала огнива. Тогда она станет ему не нужна и он немедленно отдаст ее фьяллям, которые так же немедленно разорвут ее на мелкие клочки. Нет, пусть хёвдинг думает, что огниво у нее. Тогда он хотя бы убережет ее от фьяллей, пока сам не получит своего.
