Космодесантник не узнавал имена человеческой команды, это было пустой тратой времени. Люди на «Саване» жили недолго. Это судно было домом для большей части роты смерти Расчленителей. Перед кораблем была поставлена единственная задача — уничтожение врагов Императора. Человеческий разум не мог долго существовать в атмосфере страданий, которыми был пропитан сам корабль. Большинство заканчивали жизнь самоубийством в течение двух стандартных лет.
Сцена три — штурмовая палуба «Савана смерти»
Апполлус смотрел вниз с платформы. Двадцать воинов роты смерти, облаченные в пепельно-черные доспехи, стояли по пятеро в ряд. Каждый из них ждал команды занять места в десантных капсулах, которые были похожи на огромные черные слезы, готовые принести горе стромаркианцам.
Слуги ходили по рядам роты смерти, окропляя их броню смазочными маслами и защитными мазями. Апполлус присмотрелся к ближайшему из сервов, когда тот задрожал, выполняя свою работу. Мозг слуги был подсоединен к позвоночнику нейро-кабелем, вшитым в багряную робу. Как и остальные, он прошел лоботомию и представлял собой что-то похожее на человеческий дрон. Апполлус непроизвольно сжал ограждение платформы, за которое держался. Его воины заслуживали большего, но никого в здравом уме невозможно было заставить оказаться так близко от кровожадных космодесантников. Десантники роты смерти были проклятыми, живыми мертвецами. Их тела были здоровы, но разум поглощен «яростью». Не обремененным сознаниям воинам оставалось только одно — погибнуть не в одиночестве. Апполлусу выпала честь вести их в последний бой.
Под крышей херувимы ордена начали произносить молитву Ирес Лексикан.
— Да будет гнев наш беспрестанным, — повторил за ними Апполлус, выбирая подходящие строки.
Подготовив розарий, капеллан начал морипатрис — литургию смерти. Эта служба проводилась перед битвой, чтобы определить, кто из братьев Расчленителей поддастся ярости и включить их в ряды роты смерти. Апполлус никогда не использовал морипатрис, чтобы определить свою паству. Даже до его посвящения в капелланы он мог оценить дух его братьев, просто взглянув в глаза.
— Плоть — смертна, гнев — вечен, — Апполлус использовал морипатрис по-своему, совмещая его с учениями Ирес Лексикан, чтобы довести воинов до особенно пылкой ярости. После такой службы они будут сражаться с непоколебимой решимостью, не обращая внимания даже на самые страшные раны. Они набросятся на врага с мощью ужаса джунглей Кретации, и будут убивать, пока не погибнут.
Сцена четыре — мостик «Савана смерти». Космос над Стромарком прайм
Копья обжигающего света мчались сквозь пустоту, чтобы ударить «Саван смерти», движущийся в сторону стромаркского флота. Щиты корабля мерцали и вспыхивали, теряя энергию под яростным огнем.
— Докладывайте, — потребовал Зуфий.
— Щиты упали, повелитель, перезапускаем.
У стромаркианцев было преимущество на больших дистанциях. На их кораблях были установлены огромные турели, оборудованные счетверенными энергетическими установками, источающими концентрированные лучи разрушения. Дальность этих орудий намного превосходила дальность батарей «Савана».
— Рулевой, прибавить скорости, — оскалился Зуфий, когда «Саван» затрясся от очередного попадания. Он наклонился вперед на троне, — сократить дистанцию!
— Так точно, повелитель. Полный вперед.
Зуфий глубоко вдохнул и откинулся на спинку трона.
— Двигайтесь по этой траектории, мы пройдем сквозь них.
Зуфий проложил курс, проходящий через скопление кораблей стромаркианцев. Это решение было дерзким и агрессивным, «Саван» попадет под обстрел боковых батарей, но при этом резко сократит дистанцию и не позволит стромаркианским кораблям снова набрать дистанцию.
На ретинальном дисплее капеллана загорелись предупреждения. Оценки траектории, столкновений и потенциальных повреждений побуждали его отказаться от принятого курса. Зуфий, ощерившись, сморгнул их, он будет верить в то, что дисциплина его команды, скорость «Савана» и метровые слои бронепласа и керамита, защищающие корпус корабля, принесут им победу.
Зуфий зарычал, когда очередные копья энергии впились в «Саван», прожигая внешние аблативные слои и оставляя шрамы на боках крейсера. Он уставился в иллюминатор на далекие силуэты стромаркианских кораблей. В каждом из них прятались больше десяти тысяч людей.
Он убьет их всех.
Сцена пять — десантная капсула внутри «Савана смерти»
— Кровью его, — оскалился Балтиил, когда десантная капсула затряслась. Он чувствовал себя беспомощным, пока орудия стромаркианцев продолжали поливать «Саван» огнем не получая ответа. Библиарию, пристегнутому внутри штурмового транспорта, приходилось полагаться на судьбу. Он надеялся, что Зуфий знает, что делает. Даже из трюма он чувствовал злобу капеллана, его желание рвать и убивать. Оно кипело подобно адскому пламени, растекаясь по кораблю, и тлело на краю сознания Балтиила.
Рота смерти тоже чувствовала его. Балтиил противился своему желанию обнажить психосиловой меч, когда думал о пяти воплощающих смерть убийцах, находившихся с ним в одной десантной капсуле. Он никогда раньше не находился так близко к отделению проклятых. В обычной ситуации считалось, что только капеллан обладал достаточной волей и чистотой духа, чтобы вступить в бой вместе с воинами из роты смерти. За ними следовало ощущение скоро погибели, которое сводило с ума даже лучших воинов и тащило их в объятья ярости. Балтиил глубоко вздохнул и расслабился. Он не был капелланом, но и другого выхода тоже не было. Без его дара рота смерти не переживет огонь противовоздушных батарей, защищающих дворец губернатора, а высадка за их зоной огня даст защитникам шанс подготовиться к штурму. Апполлус четко дал понять, что Стромарк прайм должен пасть за один день.
Вытянув шею, Балтиил посмотрел на воинов роты смерти слева и справа от него. Их багровые линзы светились в полутьме и в сочетании с беспрестанными рыками, воины роты смерти напоминали о ночных ужасах — фольклорных персонажах Кретации. Считалось, что они крадутся во тьме, поджидая неосторожных людей, чтобы сжечь их души одним взглядом и вновь скрыться в тенях. Беспокойство Балтиила усилилось, когда он вспомнил о демоне в черной броне из видения.
Библиарий чувствовал, как рота смерти становится все злее с каждым ударом, который получал «Саван». Он чувствовал их желание освободиться от оков десантной капсулы и погрузиться во внутренности врагов. Они были самыми ужасными воинами, которых Балтиил мог себе представить. Библиарий видел, как жажда битвы Расчленителей усмиряла даже сынов Ангрона, и видел, на какие ужасные акты насилия были способны его разъяренные братья. Но он не боялся их и не боялся никого.
