Матвей замолчал.
Молчала и Исинка. Наконец она сказала:
— Пришли данные. Компьютер «Кольца» подтверждает пеленгацию «Речникова» в точках, лежащих на расчетной кривой его траектории. Это означает, что моя гипотеза не подтвердилась. Планетолет действительно достиг слепой зоны, о которой ты сказал. И действительно исчез в ней. Мое предложение: надо немедленно лететь на базу «Уют-5». Прошу утвердить.
— Утверждаю, — кивнул Матвей после непродолжительных колебаний.
— Господин генерал? Разрешите?
Белов поднял на Матвея усталые, невеселые глаза. Чувствовалось, что генерал, как и Матвей, последние две ночи почти не спал.
«Но, в отличие от моих терзаний, — подумалось Матвею, — вряд ли терзания генерала связаны только с исчезновением планетолета-курьера «Капитан Юрий Речников». Ведь в зоне ответственности крепости «Слава» — а значит генерала Белова лично — находится огромный кусок Солнечной системы. От ближних подступов к Земле до самого Юпитера».
Догадка Матвея оказалась верной.
— Ты еще здесь? — спросил генерал с плохо скрываемым неудовольствием. — У меня для тебя есть ровно полторы минуты. Работы невпроворот… Гигантский поток противоречивой разведывательной информации о пиратах!.. Признаюсь, я был уверен, что ты уже улетел.
— Я бы и улетел, господин генерал, — зачастил Матвей. — Но скоростной паром «Цилинь», к которому я собирался подстыковать свой «Скорпион», идет прямиком на Землю. А я намерен посетить для начала базу «Уют-5». Мне кажется, что следы…
В протяжение всей его речи генерал морщился, словно бы слова Матвея доставляли ему физическую боль.
— Ближе к делу, сынок, — перебил он.
— Господин генерал, я бы решил этот вопрос без вашей помощи, но с утра сегодняшнего дня введен в действие ваш приказ о полном засекречивании графика движения кораблей. Даже моих полномочий особого дознавателя, как оказалось, не хватает, чтобы подыскать себе подходящий вариант. Идеально — крейсер, идущий в ближайшие сутки в направлении Земли.
Генерал кивнул.
— Понял. Секундочку…
Белов положил ладонь на одну из разноцветных сенсорных панелей, которые теснились по левому краю его могучего генеральского стола.
Между Матвеем и Беловым выросла стена бронепластика.
Матвей знал эти штучки. Бронепластик пропускает свет, но полностью глушит все звуки. Что генералу, который определенно добивался конфиденциальности, и требовалось.
Ведь, насколько мог видеть Матвей, генерал начал активно общаться со своим голосовым интерфейсом Боевой Сети, а возможно, и с исинками-хранителями этой самой Сети.
«Дожили… — вздохнул Матвей. — Еще со дня атаки самоубийц на паром «Долинск» участившиеся нападения пиратов связывают с утечками информации о графике движения конвоев и особо важных кораблей… С утечками в том числе и из наших структур… Теперь уже никто никому не верит. Даже мне, даже генерал Белов».
Генерал поговорил со своими электронными секретарями минуты две, после чего плиты бронепластика втянулись обратно в пол и потолок кабинета.
— Крейсер «Бородин». Он направляется на усиление Венерианской Смешанной бригады. Крейсер только что сошел с опорной орбиты, но, если ты как следует поторопишься, успеешь к нему подстыковаться.
— Спасибо, господин генерал!
— Не за что. Все, беги давай. Я сам свяжусь с командиром «Бородина», попрошу, чтобы придержал своих термоядерных коней до твоего прибытия… И вот еще что, — в глазах генерала появилась какая-то малознакомая Матвею печаль. — Ищи свою Анну как следует. Ищи, пока не найдешь. Я вот, когда молодой был, свое счастье по имени Маришка упустил… Сначала думал, наверстаю еще, а не наверстал. Так всю жизнь бобылем и прокуковал…
Матвей кивнул. Его решимость искать и найти была несгибаемой.
Эпизод 13. «Уют-5», космический человейник
Путешествие проходило по накатанной схеме.
Не прошло и трех суток, с того момента как Матвей покинул крепость «Слава», а его корвет, отделившись от борта скоростного «Бородина», уже появился в виду базы «Уют-5».
Это ажурное, красивое сооружение было нелегко описать при помощи привычных человеку аналогий — слишком много самых разных конструкций и пристроек лепилось друг к другу, собираясь в многокилометровый архитектурный хаос межпланетной станции.
Если все это вместе и было на что-то похоже, то, пожалуй, на европейский средневековый замок с живописным нагромождением башен, галерей, арок и аркбутанов. По мере приближения к базе каждое ее сооружение обнаруживало собственный оттенок, разгоралось тысячами разнокалиберных огоньков.
Все ближе и ближе станция. Все мучительней ожидание…
Как знать? Быть может, и по сей день где-то здесь, на борту базы, находится Анна? В конце концов, ее мог похитить какойнибудь маньяк-вымогатель…
Матвей рассматривал «Уют-5» с пристрастием обездоленного.
Его профессиональный глаз легко вычленял из технократического хаоса стыковочные пирсы, солнечные батареи, курящиеся ледяным дымком охладители, жилые небоскребы, прозрачные купола стадионов, ступенчатые массивы фешенебельных гостиниц…
— Да-а… Поиск иголки в стогу сена представляется плевой задачей в сравнении с поиском девушки в этом уютном космическом человейнике, — вслух сказал Матвей.
Корвет Матвея мягко причалил к одному из трех пирсов, выкрашенных предупредительной красно-белой зеброй.
Это была служебная зона. Здесь могли находиться только военные и специальные корабли — вроде буксиров-спасателей и тому подобных скромных трудяг космоса. Но, поскольку полоса мидель-орбит считалась исключительно спокойным местом Солнечной, корвет Матвея оказался у красно-белых пирсов единственным кораблем с эмблемой Космофлота.
Трудяг тоже было негусто: один буксир и пара скоростных спасателей.
Десять минут скучных формальностей на КПП — и Матвей уже разговаривал с комиссаром, то есть старшим офицером безопасности станции «Уют-5». Им оказался двухметровый великан из смешанной русско-китайской семьи. Звали его Пинг Понг Иванов.
Поскольку комиссар, некстати подхвативший грипп «желтая маска», находился на больничном, разговор происходил вовсе не в рабочем кабинете комиссара, а у него дома — в просторной служебной квартире, расположенной в центральной жилой надстройке-небоскребе. Рот и нос комиссара были залеплены прозрачной пленкой биобарьера.
