— Я видел, как клинок игнейца прошел прямо сквозь одного, — тихо сказал Цу'ган. — И все же другие схватили Ба'кена, твердые и прочные, как стыковочный коготь.
Эмек поднял глаза от ауспика.
— Перед атакой они материализовались, стали плотью, — сказал он. — Хотя эта плоть из железа с хваткой силового кулака.
— Я тоже это заметил, — ответил Пириил. — Ты очень внимателен, брат.
Эмек скромно кивнул, после чего библиарий обрисовал свою стратегию.
— Наши силы будут растянуты по всему фронту, четыре боевых отделения как прежде. Я могу растянуть свое психическую силу, чтобы окружить всю боевую линию фаланги, но кордон будет сравнительно тонким, и некоторые призраки могут прорваться. Примите оборонительное построение и ждите их, а потом атакуйте. Но знайте: лучшее, на что мы можем надеяться — отбросить их. Только я обладаю мастерством изгонять тварей в варп, а это будет невозможно, пока я поддерживаю психический щит.
— Тогда ты не сможешь сражаться, брат-библиарий, — сказал Ба'кен.
Пириил повернулся к нему, и в его тихом голосе была недосказанность. — Нет, я буду временно уязвим.
Так что вам, братья, необходимо быть моим щитом.
Операция была такой же сложной, как и погода. Капитан Маннгейм был прав, когда сказал в стратегиуме: со всей силой их рук, мастерством и отвагой, они были бессильны против призраков. Почти.
Пириил обратился к группе. — Рожденные в Огне, проверьте дисплеи шлемов для обновления характеристик и целей операции.
Серия «подтверждений» ответила на приказ.
— Переключиться на тактическую схему, — добавил Цу'ган. Поток данных о временных кодах, дистанции и расположении войск наполнил его левую оккулоб-линзу. Он повернулся к Пириилу сразу же, как открылись главные ворота Скалы Милосердия. — Надеюсь, ты сможешь сделать то, что обещал, библиарий, иначе мы все покойники.
Взгляд Пириила был устремлен вперед, когда он надел шлем.
— Варп-шторм непредсказуем, но он также усиливает мои собственные силы, — сказал он. — Я смогу удерживать щит достаточно долго.
По закрытому каналу он связался с одним Цу'ганом.
— Мой психический гаситель будет слаб, — предупредил он. — Если в какой-нибудь момент я уступлю, ты знаешь, что надо сделать.
— Если я буду одержим демонами варпа, — легко прочел Цу'ган между словами библиария.
Субвокальное «согласие» вспыхнуло иконкой на дисплее Пириила.
— Брат Эмек, брат Ягон? — обратился библиарий, когда ворота широко распахнулись. Отверстие в стене принес хлещущий дождь и зловоние смерти.
Эмек и Ягон проверили перекрывающиеся показания сканирования на своих ауспиках, высматривая варп-активность в полумраке поля боя.
— Отрицательно, брат, — ответил Эмек. Ягон кивнул, соглашаясь.
Путь, по крайней мере, сейчас был чист.
Несмотря на дождь, необычная тишина стояла во тьме Адской Ночи. Она была кровавой и разгневанной. И она ждала их. Пириила снова привлек далекий участок пустоши.
Сразу за моей досягаемостью…
— В огонь битвы… — затянул он и повел Саламандр наружу.
Дак'ир проснулся, вздрогнул и умылся холодным потом. Он остро почувствовал свои бьющиеся сердца и частую пульсацию в черепе. Сбивающие с толку видения постепенно исчезали из его подсознания… Пепельный мир, гробницы и мавзолеи обрамляли длинную, серую дорогу… Запах пылающей плоти и могильный прах… Полузабытые крики брата от боли…
… Становясь единым с криками многих, среди тьмы и поля грязи… Прикосновение дождя, холод на коже… и звон колокола… — Мы здесь…
— Мы здесь…
Первое было старым сном. Он видел его много раз. Но теперь новые образы присоединились к нему, и Дак'ир знал, что они пришли с Вапориса. Он пытался задержаться на них, видениях и чувственных воспоминаниях, но это было равносильно попытке схватить дым.
С истончением нереального, реальное становилось прочным и Дак'ир понял, что лежит на спине. Проволочный матрац и грубые простыни поддерживали его. Койка заскрипела, когда он попытался пошевелиться. Саламандр это сделал из-за уколов боли, пронзивших его тело. Он поморщился и лег, восстанавливая в уме недавнее прошлое. К нему вернулось нападение призрачного проповедника. Всплывший в памяти холод вызвал у него дрожь.
— Вам изрядно досталось, — сказал голос из теней. Неожиданный звук показал, какой тихой была глухая канонада тяжелой артиллерии — всего лишь слабым постукиванием в стенах. — Я не стал бы двигаться так быстро, — посоветовал голос.
— Кто ты? — прохрипел Дак'ир, поначалу сухость в горле удивила его.
Пронзительный скрип раздался у черепа Саламандра, когда сидящий в инвалидном кресле офицер фаланги выкатился на обозрение.
— Банхофф, милорд, — сказал он. — Вы и ваши Астартес пытались спасти моих людей на поле смерти, и я благодарен вам за это.
— Это мой долг, — ответил Дак'ир, все еще плохо соображая. Ему удалось сесть, несмотря на страшную боль в ранах и онемения, оставшиеся после того как проповедник разжал свою смертельную хватку. У Дакʼира на время перехватило дыхание.
— Лейтенант Банхофф? — сказал он, припоминая; на его лице отразилось недоверие, когда он увидел инвалидное кресло.
— Меня достал взрыв снаряда, — добавил офицер. — Взвод нес меня остаток пути. Тем не менее, меня также сняли с передовой.
Дак'ир почувствовал укол сожаления к лейтенанту, когда увидел разбитую гордость в его глазах.
— Я один? Мои братья пошли в битву без меня? — спросил Дак'ир.
— Они сказали, что вы слишком серьезно ранены. Приказали нам следить за вами, пока они не вернутся.
— Мой доспех… — Дак'ир был обнажен по пояс. Сняли даже его поддоспешник. Когда он перевалился через край койки, терпя новые приступы боли, он увидел кирасу своего доспеха, почтительно сложенную в углу комнаты. Вместе с ней был поддоспешник, разрезанный братьями, чтобы добраться до его ран. Дакʼир провел по ним пальцем. В свете единственной лампы они выглядели как синяки в форме пальцев.
— Вот… Я нашел это на соседнем складе. — Банхофф бросил Дакʼиру какой-то сверток, который держал на коленях.
Саламандр поймал его, движение было все еще болезненным, но давалось легче, и увидел, что это была роба.
— Она широкая, так что должна подойти вашему телу, — пояснил Банхофф.
Дакʼир посмотрел на лейтенанта, но все-таки натянул робу.
— Помоги мне слезть с койки, — сказал он.
При помощи Банхоффа Дакʼир слез с кровати и встал на ноги. Сначала он покачнулся, но быстро восстановил равновесие, после чего изучил обстановку.
