Боба Фетт сдержал себя; первой его реакцией было желание сказать ей: «Молодец».
— Да, питания в пути у меня не предусмотрено, — сказал он, и пролез через люк в главный отсек корабля. Крышка люка захлопнулась за ним; «молодец» она или нет, рисковать он не собирался.
Он уже не был таким быстрым, как годом раньше. Сейчас даже простое перемещение по труднодоступным местам «Раба» доставляло дискомфорт. Пока это не причиняло особой боли, но он чувствовал, что до этого осталось недолго.
«Не забудь, Фетт – ты умираешь».
Он устроился в кресле пилота, и запустил системы корабля. Проверяя сеть голокамер, позволявшую ему видеть все отсеки «Раба 1», он наткнулся на изображение Мирты, которая, закрыв глаза и сложив руки на груди, вытянулась у переборки и явно дремала. Ее, похоже, ничего не беспокоило. Он одобрял подобное поведение. В галактике во все времена встречались женщины (да и мужчины), которые считали себя крутыми, однако думали, что крутизна проявляется в остром языке и навороченной пушке. Но Фетт считал по–настоящему крутыми тех, кто способен преодолеть все, что встретится на пути, и закончить работу. Мирта Гев демонстрировала, что ее действительно можно назвать крутой.
Фетту никто особо не нравился, но она не вызывала у него раздражения, хотя такое к ней отношение не простиралось настолько, чтобы позволить ей сидеть рядом с ним.
Фетт проложил курс до Рунадана. В желудке у него заурчало: возможно, все–таки следовало прихватить несколько дискокрабов у Бевиина. От нечего делать он провел несколько часов полета, разглядывая биржевые курсы по каналу НФ[7], затем задумался о том, что он скажет Таун Ве, когда, наконец, встретится с ней.
В том, что встреча состоится, у него сомнений не было.
Откинувшись на спинку кресла, Фетт задремал. Его сон всегда был некрепким. Набивка обода его шлема была достаточно мягкой, чтобы он не врезался в шею, но слишком твердой для полного комфорта, когда голова опиралась на обод всем весом. Иногда он на несколько секунд испытывал ощущение смутной дезориентации, полусна, звуки усиливались, он как будто смотрел через прозрачную преграду; появлялось ощущение, что он находится не в своем шлеме, а в каком–то незнакомом месте. Это впечатление периодически повторялось. Таун Ве как–то сказала ему, что это было наследием его происхождения, как клона, и что у них у всех были подобные смутные воспоминания.
Это была, в определенном смысле, родственная связь. Он поймал себя на том, что рассеянно размышляет, что они чувствовали, зная, что их дни сочтены, так же как и его дни сейчас. Еще один вид родства.
«Я умираю. Возможно, так и ощущается приближающаяся смерть. Мне уже следует это знать».
Навигационные датчики разбудили его настойчивым пульсирующим звуком, предупреждая, что «Раб 1» вышел из гиперпространства, и Фетт резко выпрямился, уже настороже. В суставы ударила боль: он ее проигнорировал.
В переднем обзорном экране появился исчерченный красными полосками полумесяц планеты Рунадан, он рос, пока не занял все поле зрения. Эта планета тоже была густозаселенной, ее обитаемые районы кишели городами, но она хотя бы не была настолько мрачной как Бонадан. Фетт вывел на экран данные о планете и начал снижаться.
На Рунадане все еще оставалось несколько районов, покрытых растительностью, все еще остались памятники старины, а в северном полушарии виднелись даже причудливые изгибы нескольких широких рек. Миры, подобные этому, служили домом для нескольких категорий населения: высокообразованные ученые, которые осуществляли разработку новых технологий; люди, чьей задачей было обеспечение комфортной жизни первой категории; оставшееся большинство – те, кто работал на фабриках и в лабораториях, осуществлявших массовое производство того, что изобретала элита.
Как раз в таком месте могла бы находиться Таун Ве, если бы примирилась с солнечным светом. Каминоанцы не любили чистого неба.
Фетт включил маскирующее поле, чтобы скрыть вооружение «Раба», и приготовился к посадке. Если что–то пойдет не так, то в его распоряжении была огневая мощь, сравнимая с вооружением небольшого военного корабля, для того, чтобы выпутаться из неприятностей – турболазеры, ионные пушки, торпеды и ударные ракеты. Во время последнего ремонта он добавил к этому списку стандартную пушку, стреляющую бронебойными детонитовыми снарядами, на случай, если он попадет в неприятности при нехватке энергии. Только любители полагаются на удачу.
Делая вираж над столицей – городом Варло, Фетт подумал, что его могилой должен стать «Раб 1». Он не хотел оставлять его после себя; внезапно ему пришла в голову идея о том, чтобы в последние дни жизни проложить курс за пределы галактики и дать возможность кораблю лететь, пока есть топливо, а затем просто вечно дрейфовать там, куда никто не полетит. Очень обнадеживающе.
«Завязывай. Ты еще не умер. Хотя если эта мысль – не признание того, что ты понятия не имеешь, зачем живешь, то я даже не знаю, что это может быть».
Он принял автоматический сигнал службы воздушного движения и сел на первом попавшемся космодроме. «Раб 1» мягко приземлился на посадочные опоры, качнулся на полметра вниз на амортизаторах и замер. Двигатель, выключаясь, послал по корпусу характерное затихающее жужжание, и наступила тишина.
— Фетт? – он быстро взглянул на экран, который давал ему полное изображение грузового отсека. Мирта уже встала и разминала руки, словно атлет, вытягивая их в одну сторону, затем в другую. – Я иду с тобой?
— Нет.
— Значит, ты собираешься просто оставить меня здесь взаперти, а сам уйдешь.
— Я не дам ничему случиться с этим кораблем. Пока он в безопасности, ты – тоже. – Фетт включил защиту от непрошеных гостей и встал, чтобы проверить свое оружие. На Рунадане не было закона о запрете ношения оружия вроде того, какой действовал на Бонадане – соседней планете, но все же это был Корпоративный сектор и поэтому некоторое ограничение в носимом арсенале было уместно. – И не трогай панель управления там, где ты находишься. Если ты это сделаешь, последствия тебе не понравятся.
Он ждал возражений, но она просто снова села и начала разбирать бластер. Фетт остановился и понаблюдал: она занялась настройкой и чисткой. Девочка и в самом деле серьезно относилась к своему оружию. Большинство людей ожидают, что их оборудование будет работать и без ухода за ним, но считать так – хороший способ оказаться мертвым. На Фетта произвело впечатление то, что она оказалась другого сорта.
Он выбрался наружу через люк на мостике, и зашагал в сторону здания космопорта, одновременно просматривая информацию, появлявшуюся на внутреннем экране его визора. Вся планета представляла собой научно–исследовательский центр. Где–то здесь должно быть место, где собирались, чтобы поговорить о делах, люди, в чьи обязанности входило наблюдение за деятельностью компаний. Фетт решил, что это неплохое место, чтобы начать поиски.
