Лазерный огонь с новой силой обрушился на упавшего демона, теперь каждый луч выжигал глубокие следы в гниющей плоти на лице твари. Тэйд атаковал демона с другой стороны, оба болт-пистолета стреляли, пока не кончились боеприпасы. Рекс прыгнул на монстра, челюсти кибер-мастифа срывали с костей демона куски гнилого мяса размером с человеческую голову.
Демон слабел, но продолжал сражаться, хотя его ноги уже не действовали.
— Тэйд! — крикнул комиссар Тионенджи, рубя шею чудовища своим тонким цепным мечом. Эта атака была лишь отвлечением, комиссар схватил меч с тела инквизитора Кая и бросил его Тэйду. Капитан поймал его, обернул и двумя руками всадил в шею демона. Из множества ран чудовища текла черная кровь.
Но оно все еще не умирало.
Это не был красивый завершающий удар, хотя солдаты 88-го — те, что выжили — спустя годы говорили, что именно последний удар Тэйда стал смертельным для демона. Истина была не столь славной, и, поскольку там участвовал Таан Деррик, ругательств было куда больше, чем впоследствии говорилось в истории.
— Бегите, идиоты! — крикнул Деррик, укрывшись за консолями вместе с остатками своего отделения.
Тэйд и другие, вовлеченные в отчаянную рукопашную схватку, увидели, как что-то черное с грохотом посыпалось на палубу.
Гранаты.
Тэйд едва успел отскочить в сторону, и все вокруг взорвалось ослепительным светом.
— ПУСТЬ ЭТОТ МИР гниет, — голос Вестника был злобным шепотом. Он все еще стоял в воротах монастыря, слушая, как затихает предсмертный психический вопль. — Я покончил с этим местом.
Космодесантники Гвардии Смерти собрались вокруг своего лорда и повелителя, не вполне понимая, о чем он говорит.
— Мы покидаем планету, о Великий? — спросил один из чумных космодесантников.
Тифус рассмеялся. Твари, жившие в дыхательном шланге его шлема, скорчились от боли при звуках его смеха.
— Да. Кроме этого маленького развлечения у меня есть и настоящие дела. Скажи мне, ты помнишь брата-сержанта Арлуса?
— Нет, мой лорд, — ответил ближайший космодесантник.
— Кто-нибудь из вас помнит?
— Я помню, лорд. Я был братом Менандром. Я служил с Арлусом при жизни. Мы оба были в Седьмой Роте. Он был воистину благословен Великим Отцом, когда мы сражались на Терре.
— Был. Но он напрасно потратил свой дар. И это последний раз, когда я позволяю хнычущим глупцам, умоляющим о помощи, отвлечь меня от моего долга. Пошли. Мы возвращаемся на «Терминус Эст»!
— А потом, лорд?
— А потом… на Кадию. К Мастеру Войны.
— МЕДИК!
Тэйд опустился на колени рядом с Осироном, вздрогнув, когда из разбитой брони техножреца посыпались искры.
— Сэр… — Тасолл, держа в руках аптечку, растерянно смотрел на разорванное красное одеяние, под которым было полностью аугметическое тело. — Что… что я могу сделать? Он даже не кровью истекает.
— Это… синтетический состав… — прохрипел Осирон, — … обладающий… свойствами крови… и…
— Заткнись, идиот, — Тэйд посмотрел на маслянистую черную жидкость, покрывавшую его руки. — Просто заткнись, и скажи нам что делать!
Но технопровидец Билам Осирон больше не мог сказать ничего.
СРЕДИ ЗЛОВОННЫХ ОСТАНКОВ и стонов раненых, комиссар Тионенджи прислонился к двери, ведущей с мостика. Он переводил дыхание, так чтобы другие не видели — он не хотел, чтобы они заметили, насколько он устал. Его долг — воодушевлять людей. Комиссару не страшны боль и смертельная усталость. Солдаты не должны видеть такие вещи.
На его губах появилась улыбка. Он был жив. Жив! После всего, что они видели, всего, что они выдержали.
Он был человеком с беспощадным и неутомимым разумом. Уже сейчас он разрабатывал планы, как остаткам полка выжить на Катуре достаточно долго, чтобы дождаться главных сил Отвоевания. Об инциденте с Тэйдом и его офицерами, угрожавшими оружием комиссару, конечно, необходимо доложить куда следует, но…
— Эй, — Бен Джевриан, хромая, подошел к комиссару, правая штанина сержанта пропиталась кровью. — Вот это была драка.
— Приветствую, мастер-сержант, — Тионенджи улыбнулся — белые зубы ярко блестели на темном лице. — Думаю, Император улыбается нам.
— Думаете?
Нож возник словно из ниоткуда. Еще секунду назад Джевриан стоял, прислонившись к стене, рядом с Тионенджи, оберегая свою сломанную руку и раненую ногу. А в следующую секунду кулак Джевриана врезался в ухо комиссара, и засапожный нож касркина пронзил череп Тионенджи.
Крови почти не было, когда комиссар рухнул на палубу. Джевриан вытащил нож, поморщившись, когда пришлось нагнуться. Нога и правда болела, как сволочь.
— Император улыбается мне, — Джевриан выпрямился и вытер нож с эмблемой полка на клинке о рукав своей формы. — Но тебе? На тебя он бы и мочиться побрезговал.
Джевриан вернулся к остальным. Таан Деррик встретился с ним взглядом, и касркин едва заметно кивнул.
В наушнике каждого еще живого солдата раздался единственный вокс-щелчок. Несколько человек кивнули. Некоторые улыбнулись. Большинство сделали вид, что ничего не слышали, но только один не понял, что это значит.
— Что это было? — спросил Тэйд, постучав по наушнику.
— Ничего, сэр, — ответил Деррик. — Просто вокс-призрак.
ДВАДЦАТЬ ДВА ДНЯ СПУСТЯ прибыли главные силы Отвоевания.
Флот Вестника ушел — еще недели назад — оставив после себя только слабое эхо в варпе. Они оставили мертвый мир, не добившись своей цели.
Первые войска, высадившиеся на поверхность, встретили меньшее сопротивление, чем авангард Отвоевания. Великий Враг не собирался удерживать этот мир, не стал присылать корабли, чтобы спасти еретиков из остатков СПО и культистов из населения. Когда все производство на планете остановилось, и полностью прекратился всякий импорт, еще остававшиеся в живых люди на Катуре начали умирать от голода и жажды. Те, кто сумел захватить какие-то запасы пищи и воды, продолжали кое-как существовать, сбившись в банды, пока Имперская Гвардия не истребила их полностью в операции, которую историки позже назвали «Истинным Отвоеванием».
Части Гвардии, добравшись до штаба Куратора Маггрига и погибших полков, которыми он командовал, обнаружили импровизированную укрепленную базу, сделанную из частей сборных построек и пушек, снятых с танков и установленных на стены.
Когда ворота этой невзрачной крепости открылись, генерал Миллиус Райло из 19-го бронетанкового полка «Хадрис Рифт» спустился со своего командирского танка — безупречно чистого «Леман Русса Разрушителя» — и увидел человека в потрепанной черной броне и серой форме кадианского образца.
