— Да ничего особенного, — сказал Сварог. — Дело где-то даже и житейское. Я через сутки отплываю в Щкеранг, предварительно уменьшившись до их размера. Абсолютно все, посвященные в эту тайну, считают, будто я там буду вести сложные переговоры и добиваться результата, который устроил бы обе стороны. На самом деле, я перед собой поставил совершенно другую задачу: расшибиться в лепешку, но постараться выжечь там все дотла. Чтобы ничего живого не осталось. Кое-какие наметки есть, хотя все пока что виламй на воде писано… Вот такое дело.
Он замолчал, потянулся к бутылке, присутствующие тоже молчали, не выказывая особых эмоций — только Леверлин чуть подался вперед, с отрешенно-хищным лицом: Сварог знал, что за картина стоит сейчас перед глазами у бывшего студента, а ныне полноправного мэтра Сословия Совы (правда, пока что не занимавшего никакой должности где бы то ни было)… Судя по этому лицу, на Леверлина можно было полагаться полностью, не говоря уж о Маре.
— Так-так-так. — протянул Бони, одним глотком прикончив стакан золотистого ратагайского. — Лопни мои глаза, командир, ты как-то неправильно себя держишь. Обсказал, в чем дело, и молчишь, как монах-кордианец. По уму, тебе бы надо тут же продолжить: мол, всем завтра собраться там-то и там-то. И уточнить: свое оружие с собой брать, или там нужное выдадут…?
— А ведь действительно, командир, — тихо сказала Тетка Чари. — Как-то ты по-другому держишься, не так, как в старые времена… Ты что, нас не зовешь?
— Исключительно по желанию, — сказал Сварог, глядя в стол.
— Чего-о? — Бони взмыл, с грохотом отодвинув тяжелое кресло. — Это что за новости такие? «По желанию…» Уж прости на худом слове, но я тебе скажу, как король королю: зараза ты, командир! Ты, значит, туда, а мы, значит, здесь? Ну, ты отчебучил!
— В самом деле, неладно как-то все выходит… — негромко произнес Паколет.
Сварог, все так же глядя в стол, негромко сказал:
— Да понимаете ли… Время течет… и людей иногда меняет. Мало ли что, мало ли у кого может сейчас быть на уме. Вдруг кто-то решил, что с него хватит прежних дед, а я никого неволить не хочу. Все вы теперь люди благополучные, жизнь устоявшаяся…
— Да чтоб тебя! — рявкнул Бони так, что Сварог невольно поднял голову и встретил его яростный, упрямый взгляд. — Ты что несешь, командир? Ну-ка, покажись, кто тут считает, будто его неволят? Неужто ж средь: нас сыщется такая гнида?
И на кого бы Сварог ни смотрел, встречал тот самый яростный и упрямый взгляд.
— Сто раз прости, командир, но ты сейчас чушь спорол… — сказал Шедарис.
— Чушее не бывает, — убежденно поддержала Тетка Чари.
Под их осуждающими взглядами Сварог даже слегка смутился.
И к сердцу прихлынула этакая теплая волна.
— Ну? — требовательно спросил Леверлин. — Куда приходить и с чем?
Сварог, не будучи юной гимназисткой, не мог умилиться — просто на душе было тепло. Эти взгляды, эти выражения лиц…
— Командир, — сказал Шедарис, — мы ж не романтичные юнцы и девочки, чтобы приключений искать. Просто дело нужное, других у тебя и не бывает. И чтобы — без нас? Оскорбляешь…
— В жизни так не оскорблял, — добавил Паколет.
— Ну, извините, черти и чертовки, — сказал Сварог в некотором конфузе. — Просто лезут в голову всякие мысли… Вот и подумал еще, что отяжелели чуточку…
— Кто отяжелел? — возопил Бони, окончательно вылез из-за стола, распахнул роскошный бархатный камзол с золотым шитьем и одним рывком задрал рубашку из дорогонького тончайшего полотна с корремайскими кружевами. — Я, конечно, не прежний тополечек, чего уж там, но вот ты сам скажи: похожу это на брюхо?
Сварог присмотрелся. Действительно, король Игрира и прочая, и прочая никак не походил уже на прежнего поджарого крестьянского парня, животик наметился — но о брюхе и речь не шла.
— Похоже? — настойчиво повторил Бони.
— Ничуть, — сказал Сварог.
— Вот то-то. Считай, каждое утро, сколько бы ни выпито накануне, трусцой пробегаю пяток лиг от замка и обратно. И поднимаю ту старую пушечку — помнишь, я тебе говорил? И с пулеметом, что ты тогда на день рожденья подарил, занимаюсь регулярно.
Знал бы заранее, припер бы парочку досок, на которых я пулями и свой полный вензель выписываю, а он у меня заковыристый.
Тетка Чари хмыкнула:
— Знаешь, командир, и я, пусть не каждый день, но балуюсь и с тем, и с этим, чтобы старые навыки не терять.
Про Шега я уж и не говорю — он на службе, так что сам понимаешь…
— А главное, до сих пор не генерал, — широко ухмыльнулся Шедарис. — Так что терять нечего.
— Короче, командир, — сказал Бони, небрежно запихивая рубаху в штаны. — Ты извинился чин-чином, так что проехали и забыли; Все по-старому, верно я говорю?
Его поддержали одобрительными возгласами и энергичными кивками. Порядок, чуть ли не растроганно подумал Сварог. Скотина я все же, что вздумал в них усомниться, не те люди…
Обретя полную уверенность в былых сподвижниках, чуточку еще маясь легким стыдом, он поднял голову. На всех лицах читалась яростная готовность лезть в зубы к любому черту.
— Короче, командир, — повторил Бони. — Куда приходить, и во сколько?
— Да никуда не надо приходить, — сказал Сварог, улыбаясь. — Уже пришли. Правда, через часок улетим в Хелльстад, так оно будет лучше всего — никому не станем мозолить глаза. Если уж все по-прежнему, слушайте боевой приказ: больше ни глоточка. Мне нужно, чтобы вы эти сутки до седьмого пота потренировались в стрельбе из пистолетов и автоматов. «Рагаарок» стоит в Хелльстаде, и там неплохой арсенал. Я уже распорядился оборудовать в Велордеране стрельбище. Призовыми стрелками это вас, конечно, не сделает, но все же чуточку подучитесь…
— Так, — спокойно сказал Шедарис. — А мечи и прочий холодняк?
— Там ничего этого не понадобится, — сказал Сварог уже насквозь деловым тоном. — У них в ходу исключительно огнестрельное, холодняк, насколько мне известно, таскают только при парадной форме…
— Что, и ножей брать не надо? — уточнил Паколет. — Бони с пулеметом, а я по старой памяти все еще холодняком разминаюсь… И неплохо получается…
— Пожалуй что, возьми, — чуть подумав, сказал Сварог. — Вдруг да пригодится…
— Это что же, — фыркнул Бони. — Всех нас тоже В крохотулечек оборотят?
— Придется ненадолго, — без улыбки сказал Сварог. — Иначе будешь там слишком заметен. Не бойся, потом и ты сам, и то, чем ты особенно дорожишь, в прежний размер придет…
Смех грянул совершенно такой, как в прежние времена.
Глава VIII
Он ушел в лихой поход
