— Куда они пошли? — спросил Каспел.
— Вниз, к двигателям, — ответил Валлон, который бросил попытки встать на ноги и привалился спиной к колонне. — Я… — он снова закашлялся, и из угла его рта брызнула кровь.
Каспел кивнул.
— Отдыхай. Твои ранения не смертельны, но могут убить тебя, если перенапряжешься, — он обхватил Валлона рукой и помог ему перейти через комнату и сесть в кресло перед когитаторным терминалом. — Ксеносы отключили связь с остальным кораблем. Рано или поздно на мостике это поймут и прорвутся к нам. Когда это сделают, ты понадобишься им живым, чтобы давать указания.
Валлон кивнул. Его кожа была бледна и блестела от пота, но он оставался офицером. Он будет держаться.
— Я найду ксеносов и сделаю то, что должен, чтобы остановить их.
Валлон снова кивнул, затем показал в темный угол комнаты, неподалеку от того места, где он сидел связанным.
— Они отобрали мой болт-пистолет, прежде чем я смог его использовать, — сказал он и прервался, чтобы сделать еще один болезненный вдох. — Бросили его вон туда. Он церемониальный, но работает.
Каспел кивнул с благодарностью и последовал туда, куда указывал Валлон. Он нашел его пояс с кобурой, грубо рассеченный пополам, когда эльдары сорвали его с офицера, но болт-пистолет все еще был на нем. Оружие было тяжелым, тщательно отполированным, с вычурными узорами, выгравированными на стволе. Оно было явно декоративным — награда за какие-то предшествующие бои — но могло оказаться полезным.
Кивнув Валлону на прощание, Каспел проверил магазин пистолета и покинул генераториум. Следуя за энергокабелями чужаков, он направился обратно к двигателям.
Хотя технопровидцы были более близки к работе машин, чем людей, Каспел, тем не менее, понимал, что шокирован, и что если он хочет продолжать действовать эффективно, лучше всего продолжать двигаться, действовать, не задумываясь. Однако ему пришла в голову мысль о том, как быстро изменилось его восприятие.
С момента убийства двух эльдаров при помощи лопастей вентилятора он был покрыт их засохшей кровью. Час назад даже мысль о капле крови чужаков, коснувшейся его, была для него ужасным образом, который следует немедленно подавить. Стычки с эльдарами изменили это. Да, ксеносы были ненавистной мерзостью, но, сколько бы отталкивающими они не были, не надо было опасаться их физических отличий. Угрозой являлись не их кровь, плоть и кости, пусть они и были отвратительны.
Нет, тем, чего, как Каспел знал, стоило бояться, с чем стоило бороться, были темные намерения чужаков и способность выместить свою волю на человеческой расе. Их действия на корабле это продемонстрировали. Лишь небольшая группа проникла на «Святость», но они осквернили все на своем пути, пытали верного офицера Имперского флота, запятнали когитаторы мусорным кодом и опоганили драгоценный источник питания корабля своими гнусными машинами.
Это было тем, чему Каспела всегда учили, но чего он никогда не испытывал — даже малейшее прикосновение Хаоса или легчайшее соприкосновение с чужеродным мышлением оскверняло, и любое их проявление необходимо было уничтожать силой и огнем. Каспел выучил эти абстрактные уроки уже давно, но только сейчас он понял, что они основывались на конкретных фактах.
Небольшое пятно скверны, не будучи устранено, может подвергнуть опасности все.
Каспел остановился, как вкопанный, мысли стремительно опережали его. Конечно, этот простой урок… это был принцип, по которому люди Империума жили и умирали, но Каспел раньше не осознавал, что это может относиться и к затруднительному положению корабля. Теперь все это обретало смысл; он мог понять, в чем проблема.
Один из двигателей «Божественной Святости» вышел из строя — не только в плане работы, но и в отношении диагностики. Когитативные механизмы, которые компенсировали каждую поломку, интерпретировали повреждение двигателя как нарушение подачи энергии и попытались перенаправить огромное ее количество от генераториума, чтобы устранить мнимую неполадку. Благодаря этой нелепой ошибке остальные двигательные установки не могли получить достаточно энергии, чтобы сдвинуть корабль с места. Это, конечно, было проблемой, но вместе с тем не дало эльдарской паразитической технологии работать, как следовало.
Две проблемы, два источника порчи в машине. Вычистить оба, спасти все целое. Элегантная простота, которая сошлась, как огромные шестерни, с щелчком встающие на место. Каспел инстинктивно, с почтением дотронулся до золотой шестеренки Адептус Механикус, свисавшей с цепочки на его шее. Как всегда, машина предоставила решение, и техножрецу пристало следовать ее указанию.
Каспел ускорил шаг. Он знал, где будут эльдары, и знал, как справиться с ними.
Каспел вновь оказался там, где начал день — в помещении, где находилась поврежденная двигательная установка. Энергетическое поле, благодаря которому атмосфера не улетучивалась через разрыв в обшивке, по-прежнему мерцало на месте.
Проникнув в комнату и пройдя под переборкой, которая могла быстро упасть вниз и запечатать этот участок в случае утечки атмосферы, Каспел расслышал высокие голоса эльдаров и лязгание их бронированных сапогов о леса. Чужеродные кабели тянулись дальше по проходу и исчезали справа, в бреши на боку двигательной установки. Тела сервиторов, которых Каспел оставил работать над повреждениями двигателя, валялись по всему проходу, стремительно разделанные на части эльдарскими клинками.
Как Каспел и предполагал, эльдары работали над ядром поврежденного двигателя, за пределами его зрения.
Справа от Каспела возвышалась огромная шестиугольная двигательная установка, по-своему столь же угрожающее, как разрыв в корпусе слева от него, — неясно вырисовывающаяся структура, в которой находились трансформаторы и другие механизмы, превращающие чистую энергию в ускорение, необходимое, чтобы перемещать крейсер в космическом пространстве.
Каспел не мог рисковать, закрыв переборку за собой — частично потому, что это отрезало бы ему путь к бегству, но в основном потому, что тогда эльдары бы узнали о его присутствии, что сделало бы его работу гораздо сложнее.
Линейные крейсера собирались в космических доках, обращающихся по орбите вокруг некоторых миров-кузниц Адептус Механикус. Корабли строились с почтением, на протяжении многих лет, технопровидцы и другие адепты без устали работали над ними в пустоте. Работа неизбежно сводилась к сборке различных частей — компоненты создавались на планете внизу, поднимались на шаттлах, а затем устанавливались на костяк растущего корабля. Под своей обшивкой корабль был не просто машиной, но множеством машин одновременно, собранных в гармонии как единая сущность. Много частей и одно целое.
