Желая успокоиться и отвлечься, примарх вышел на балкон, с которого открывался вид на внутреннее озеро. Он отбросил тревожные мысли и попытался сконцентрироваться на изменчивой игре света и ряби на воде.
Вдоволь налюбовавшись красотами пещерного озера, примарх решил немного прогуляться. Неподалеку он заметил одинаковые жилища, которые выходили на круглую площадь, вымощенную мозаичной плиткой. Резиденции показались ему пустыми. Коракс насчитал их двадцать, что явно не могло быть простым совпадением. Это отвечало на вопрос о времени их постройки, ибо позднее их было бы только восемнадцать.
Снаружи дома во всем походили друг на друга, и Кораксу быстро наскучило угадывать, для кого из примархов предназначался каждый из них. Он уже собирался вызвать лифт, расположенный в огромной колонне на центральной площади, когда услышал:
— Лорд Коракс, вам сообщение! — Обернувшись, примарх увидел бегущую к нему женщину средних лет. — Лорд Дорн вернулся и хочет встретиться с вами и лордом Малькадором.
В этот момент от лифта раздался звонок, и встроенная в мраморный столб дверь отъехала в сторону, явив за собой капитана Имперских Кулаков.
— Это ваш проводник, лорд Коракс, — сказала служанка. — Простите, что так долго вас искали.
— Не важно, — ответил Коракс.
Капитан ударил кулаком по груди и кивнул, когда Коракс пошел в лифт. Дверь закрылась, и примарх с легионером погрузились в мягкое синее сияние искусственного света.
— Где я встречусь с братом? — спросил Коракс.
— Малькадор ждет вас в Зале Побед, лорд, — ответил капитан. — Мы прибудем туда через пару минут.
Дальше они ехали в тишине. Когда, по подсчетам Коракса, они оказались ниже уровня моря, лифт остановился. Вскоре Имперский Кулак привел его к массивным позолоченным дверям, украшенным гравированным рисунком, изображающим мужчину и женщину. На левой створке двери женщина держала в руках ребенка и меч, ее волосы ниспадали, словно водопад, сливаясь с развевающимися одеяниями, которые, в свою очередь, плавно переходили в траву у нее под ногами. На правой двери же был изображен смотрящий в небеса мужчина в рабочей спецовке и цепью с перекрещенными молниями Единства на шее, с гаечным ключом в одной руке и пистолетом — в другой. Между ними в небесах пылала стилизованная звезда в окружении точечек света поменьше.
По небу вязью тянулся текст на одном из древних терранских языков. В отличие от многих своих братьев Коракс не был великим ученым и не занимался исследованием доимперской культуры Терры. Его мало интересовало прошлое, он предпочитал, сосредоточившись на настоящем, творить будущее. Но, невзирая на это, он легко расшифровал сообщение, примерно переведя его как «Народ Земли вместе».
Легким толчком распахнув двери, Коракс вошел в зал длиной в несколько сотен метров. Примарх с удивлением заметил вдоль правой стены арочные окна, сквозь которые лился солнечный свет.
Судя по названию места, Коракс ожидал увидеть на стенах множество боевых наград и знамен, образцы доспехов и оружия. Но вместо этого здесь стояли ряды стеклянных шкафчиков, от совсем крошечных, которые могли уместиться в ладони Коракса, до гигантских, размером с танк. В них хранились собранные со всей Галактики предметы, возраст которых насчитывал столетия, тысячелетия или даже десятки тысяч лет.
Подойдя к ближайшему шкафчику, Коракс остановился, чтобы рассмотреть его содержимое. Он ощутил укол статики и услышал тихое гудение генератора стазисного поля. Внутри хранилась небольшая схемная плата неизвестного ему назначения. На стенде внизу висела стальная табличка, текст на которой сообщал о необычайной важности предмета:
«Навигационная схема первого звездолета, способного на варп-перемещения».
Коракс от удивления сделал шаг назад. Заинтригованный, он обернулся и понял, что смотрит на каркас одноместной колесной машины. Большую ее часть составляли надувные шины. Примарх подошел ближе, чтобы прочитать название — «Титан-вездеход».
Примарх не понял, что это означает. Машина ничего общего не имела с титанами Механикум — огромными боевыми машинами высотой в десятки метров. Коракс присмотрелся внимательнее, но не увидел ничего, на что можно было бы установить оружие.
Недовольно заворчав, он пошел дальше, попутно бросая взгляды на разнообразные технологические артефакты, пока глаза не остановились на расположенной в дюжине метров от него стеклянной трубке, заполненной пульсирующей темно-синей жидкостью. Хотя слова на табличке были на высоком готике, с тем же успехом их могли написать чужацким или мертвым языком, так как Коракс ровным счетом ничего не понял.
«Менделевская формула эукариотического происхождения».
Убрав упавшую на лицо прядь волос, примарх выпрямился и заметил кое-что еще. Это был небольшой квадратный шкафчик, с меньше полуметра с каждой стороны, но, судя по тому, что его разместили на центральном помосте, содержимое шкафчика имело особую важность.
Внутри покоился разбитый глиняный сосуд. Он был совершенно непримечательным — восемь осколков из грубой некрашеной глины, покрытой царапинами и следами пальцев. Мысленно соединив частички, Коракс понял, что это что-то вроде чаши.
Услышав шорох открывающихся дверей, примарх резко обернулся и увидел, как в зал с решительным видом вошел Малькадор. Его лицо раскраснелось от ходьбы, глаза горели.
— Что это за место? — поинтересовался Коракс. — Какие победы здесь воспеты?
— Самые важные, — ответил Сигиллит, приблизившись к Кораксу. Он указал тонким пальцем на содержимое хранилища. — Одно из первых глиняных изделий, созданных рукой человека. Ему сотни тысяч лет.
— Эта чаша не кажется таким уж значительным достижением по сравнению с некоторыми другими предметами, что здесь находятся, — произнес Коракс. — Она ведь настолько проста, что ее может сделать даже ребенок.
— И все же ты видишь одно из важнейших достижений человечества за всю нашу историю, Коракс, — сказал Малькадор. — Без этой чаши, без разума, создавшего ее, и рук, придавших ей форму, этот зал был бы пуст. Мы прошли долгий, очень долгий путь с тех пор, как один из наших предков заметил, что определенный сорт грязи затвердевает на солнце, и решил что-то из нее сделать, — но без первого шага мы бы никогда не начали своего путешествия.
— Здесь только технологические достижения? Первые шаги в новую эпоху человеческой истории?
— Большинство из них технологические и научные, культурных ценностей здесь немного, — ответил Малькадор. Он махнул рукой в дальний конец зала, где хранились картины, статуи, барельефы, гобелены и тому подобное.
