Также мало кто спал и из Адептус Механикус, в преддверии прыжка их искусственные имплантаты отвергали требование отдыха биологических компонентов. На борту “Адитума” воины Адептус Астартес приклонили колени в молчаливых размышлениях о долге, за ними надзирала безжалостная фигура Кул Гилада. Он знал признаки вторжения варпа и нёс бессменную вахту рядом со своей паствой, высматривая малейший намёк на то, что коварные щупальца Имматериума пустили корни. Реклюзиарх знал, что не обнаружит ни малейшего следа порчи, но только вечная бдительность способна воплотить подобные ожидания в жизнь.
Охранники патрулировали палубы каждого судна, готовые поднять тревогу при малейшем признаке опасности и держа наготове дробовики и шоковые дубинки. Полёт в варпе всегда сопровождался беспорядками: драками, причину которых никто не мог вспомнить, буйными лунатиками, попытками самоубийства, случайными актами бессмысленного насилия, иступлёнными приступами разнузданного секса и тому подобным.
По всему флоту люди сталкивались с кошмарами, потеющим учащённым сердцебиением, мрачным предчувствием смерти или продолжительными приступами меланхолии. Никто не испытывал удовольствия от прыжка в Имматериум, но оставалось только терпеть и молить Бога-Императора, чтобы путешествие закончилось быстро.
Дестабилизирующие эффекты полёта в варпе не ограничивались смертными элементами флота, механические конструкции страдали не меньше. На каждом судне экспедиции Котова все технологии от самых сложных машин, недоступных пониманию смертных, до простейших схем испытывали страх перед новыми и невозможными физическими законами, которые вмешивались в их плавную работу. Сбои множились, ежеминутно происходило по сто ошибок. Техножрецы, лексмеханики и сервиторы трудились без перерыва, чтобы гарантировать, что ничто важное не откажет в самый неподходящий момент.
Из всех подразделений флота только одно спало и ему снились кошмары, которые не мог постичь ни один обычный человек. В самом центре лежавших титанов органические разумы, благодаря которым волчьи сердца легио Сириус бились, корчились во власти амниотических кошмаров. Стремясь уберечь принцепсов от худших эффектов путешествия в варпе, техножрецы экипажа отключили их от внешнего мира, заперев каждую уникальную личность в молочных тюрьмах с одними только воспоминаниями о прежних жизнях.
Былые славы и победы простирались в прошлое на тысячи лет, и их обычно оказывалось достаточно, чтобы защитить принцепсов от самых худших последствий полёта в Имматериуме, но не на этот раз. Альфа-принцепсу Арно Люту снились существа с клинками-руками, кишевшие на его колоссальном теле подобно роющим червям и пожирающим его изнутри, и огромные био-титаны, сокрушающие его металлическое тело своей невозможной биологией.
Он молотил рудиментарными конечностями в немом ужасе, неспособный кричать или умолять техножрецов разбудить его. Все связи с внешним миром были отрезаны, но “Лупа Капиталина” чувствовала его боль и разделяла её, системы титана вспыхнули в эмпатической ярости.
Системы оружия и опознания угрозы ненадолго преодолели защиты Механикус, удерживавшие её неподвижно, боевые рога прерывисто взревели, а автопогрузчики и энергетические батареи пробудились к жизни. Сотни паникующих техножрецов и аколитов легио Сириус отреагировали на внезапную боевую готовность титана, но прежде чем они успели хоть что-то предпринять, дух-машина погрузился в сон.
Не нашли ни малейших следов причин, которые вызвали всплеск агрессии “Капиталины” и старшие магосы легио сочли произошедшее всего лишь превратностями варп-путешествия, которые отразились на механизмах инертных колыбелей “Сперанцы”.
Но они сильно ошиблись.
С отлётом “Сперанцы” инфицированная рана точки перехода затянулась, когда измученная пряжа, которую смертные блаженно принимали за реальность, подтвердила своё господство. Отголоски столь грубой манипуляции законами, управляющими физическими свойствами вселенной, отзовутся эхом в прошлом и будущем, потому что в варпе просто не существовало такого понятия, как линейное время.
Бьеланна почувствовала жестокий переход человеческого флота в варп и успокоила призрачную кость в сердце “Звёздного Клинка”. Корабль выдержал последний спазм варпа. Подчиняясь капитану, он всплывал, погружался и менял курс синхронно с амплитудой временных и причинных волн, вызванных грубым нарушением реального пространства.
Она открылась для цикла бесконечности, позволив разуму течь сквозь живую структуру “Звёздного Клинка”. Блестящие светящиеся точки сверкали в Куполе Забытых Мечтаний, словно звёздный свет, варп-пауки заделывали трещины в призрачной кости, где давление на корпус сломало аккуратно выращенные рангоуты, которые давали кораблю обманчивую силу. Она не стала задерживаться возле варп-пауков, оставив их заниматься своими бездумными трудами, протиснулась сквозь шпангоуты гигантского корабля и ощутила, как горячий нейтронный ветер со свистом проносится мимо корпуса и наполняет энергией солнечные паруса. В сердце “Звёздного Клинка” пылали колоссальные хранилища энергии, ресурсы, полученные из эфира и почти бесконечных запасов звёзд.
Бьеланна чувствовала огоньки душевного света команды, каждую переплетающуюся нить в пряже, каждую открытую возможность, которая простиралась из настоящего в несметное число возможных настоящих. Некоторые она чувствовала близко, другие она знала только потому, что бесконечный цикл поведал ей о них. Каждый эльдар на борту “Звёздного Клинка” соприкасался с бесконечным циклом и оставлял отпечаток на нём.
Да, в экипаже присутствовали поэты и творцы, но это был корабль воинов.
Два храма аспекта располагались в подфюзеляжном и дорсальном куполах “Звёздного Клинка”, Жалящие Скорпионы и Воющие Баньши, а храм Зловещих Мстителей на носу. Три из многочисленных военных аспектов Кхаина: теневые охотники, воющая смерть и разрубающий клинок. Не задерживаясь, дух Бьеланны проскользнул мимо святилищ аспекта, власть варпа достигла зенита, и она не хотела привлекать чрезмерное внимание тех, кто носил военную маску столь близко.
В центре “Звёздного Клинка” размещалась святыня самого бога войны, но горнило печи оставалось холодным — тлеющие угольки воинственного сердца дремали, пока призыв к оружию снова не вдохнёт в них яростную жизнь. Правда, несмотря на отсутствие опасности битвы, неистовое эхо человеческого флота грубо билось о защищавшие от варпа барьеры, и разжигало угольки беспокойства.
