Мальврек позволил им сбежать и попытался определить, где в этом хаосе находится Савор. Несмотря на его успехи, остальной кабал отнюдь не преуспевал, не достигнув и половины его результатов. Два корабля беспомощно висели в воздухе, брошенные командой и выпотрошенные некронским огнем. Всюду валялись почерневшие и дымящиеся тела солдат. Среди них убитые некроны неуклюже поднимались на ноги и каким-то образом восстанавливали себя, пока не начинали снова походить на литые бронзовые скелеты. Свежеизготовленные скарабеи бурлили вокруг них, будто потоки хрома.
Любой архонт приходит к власти благодаря знанию двух вещей: когда сражаться и когда бежать. И для Мальврека наступило время бегства.
— Назад на корабли! — закричал он.
Те, кто мог, начали отступать, вопя и стреляя из всех орудий. Мальврек и двое его оставшихся стражей побежали туда, где в полном одиночестве стояла Савор. Всюду вокруг нее лежали куски тел, как из плоти, так и из металла, а она сама была покрыта множеством рваных кровоточащих ран, и, похоже, ни одна из них не замедлила ее и не уменьшила ее ярость. Мальврек схватил дочь за руку, стащил с кучи мертвецов, и они вдвоем помчались к ближайшему «Рейдеру». Вокруг засверкали зеленые молнии. Последние инкубы зашатались и упали, но архонт даже не оглянулся на бывших защитников. Если отсюда смогут сбежать только он и Савор, Мальврек сочтет это победой.
Его прислужники скопились и требовательно шумели вокруг корабля. Мальврек пристрелил одного из них и наколол на перчатку другого, швырнув его в приближающуюся фалангу некронов. Савор, следуя примеру отца, отрубила руку воину, который отказывался уступить ей свое место. Машина резко накренилась, прежде чем рывком подняться в воздух. Они устремились к выходу из гробницы, и мимо быстро проносились темные стены. Савор, крепко держась за поручень, вытянула шею, чтоб посмотреть, что творится сзади. Их преследовала эскадрилья некронских машин, стреляя мощными энергетическими лучами, но скоростью они уступали «Рейдеру». Он первым доберется до поверхности, туда, где их ждут базовый лагерь и портал в Комморру. Несмотря на все это кровопролитие, они с Мальвреком, похоже, выживут и еще повоюют. Савор посмотрела на отца. Тот поймал ее взгляд и, осознав то же самое, даже улыбнулся.
Они почти достигли входа, когда «Рейдер» потерпел крушение. Из стен и пола гробницы неожиданно полезли змееподобные твари, которые хлестали остроконечными хвостами и чудовищными лезвиями на руках, раздирая обшивку и корпус двигателя. Транспорт нырнул вниз и с ужасающей скоростью закувыркался в воздухе. Он пролетел через выход и рухнул на песок, смятый и изрезанный. Теневое поле Мальврека вспыхнуло, активируя защиту, и окутало его непроглядной чернотой, когда архонта вышвырнуло из машины.
Мальврек не мог сказать, как долго он пролежал на песке. Его теневое поле прояснилось, так что, похоже, опасность исчезла. Он медленно поднялся и сел, дожидаясь, пока зрение не перестанет мутиться. Постепенно перед ним вырисовалась куча горящих обломков, полдесятка тел в пурпурной броне и безмолвные врата в гробницу.
Скорее всего, некроны не были запрограммированы преследовать возможных захватчиков снаружи, в пустыне. Он осмотрелся, ища взглядом Савор, но не увидел. Он выкрикнул ее имя, но никто не ответил. Позвал еще раз, громче. Ответа по-прежнему не было. В приступе паники он, прихрамывая, подошел к корпусу сбитого «Рейдера».
Он нашел ее под одной из палуб, буквально сложившейся пополам. Зазубренные обломки машины торчали из нее в нескольких местах, самый жуткий вышел через рот. Мальврек издал стон и упал рядом. В отчаянии он глубоко вдохнул, но ничего не почувствовал — ее жизненная энергия, ее душа угасла. Она была мертва, и это не исправил бы даже самый сведущий в искусстве оживления гомункул.
— Вставай, — сказал он.
Мальврек поднялся и посмотрел на ее искалеченное тело.
— Вставай, — повторил он. — Я приказываю тебе встать.
Он понял, что бессилен. Ни удары, ни угрозы, ни команды не могли заставить ее ожить. Все произошло не так, как должно было — его кабал уничтожен, его наследница погибла. Он активировал портал домой, в Комморру, и решительно шагнул во врата, не замечая, что при этом из его глаз текут слезы.
Когда слуга отказался впускать его, он вышиб ногой дверь. Когда пятеро инкубов стеной выстроились в вестибюле, он разом выпотрошил двоих и в куски изрубил остальных, когда те попытались отступить. На огромной лестнице, которая вела в ее личные покои, целый отряд воинов открыл по нему огонь. Он прошел сквозь шквал осколков, окутанный темным сиянием теневого поля, и убил их всех до последнего солдата. Затем он поднялся по ступеням. Распахивая двери одну за другой, он наконец нашел ее в комнате с арчатыми окнами, в которой они встретились впервые. Она вскочила с дивана, вскинув одну руку к подвеске, другой вытянув из складок платья изящный пистолет. Мальврек широкими шагами вошел в комнату, раскинув руки, с угрюмым лицом и немигающим взглядом. Его изорванный плащ стелился за ним, как пурпурное море.
— Что должен сделать мужчина, чтобы заслужить немного внимания? — взревел он.
Двое инкубов, притаившихся за дверью, набросились на него сзади. Мальврек присел и развернулся. Рука в перчатке вырвала горло одному нападающему, затем метнулась в сторону и пронзила второго, прежде чем кто-то из них успел нанести удар. Когда он снова выпрямился и повернулся к Баэде, с его руки капала кровь.
Она начала медленно пятиться, не сводя с него глаз.
— Чем обязана таким удовольствием? — холодно спросила она.
— Не кокетничай, — прорычал он. — Не смей этого делать.
— Это по поводу планеты, которую ты мне хотел подарить?
Он пнул кресло с такой силой, что оно улетело в другой конец комнаты.
— Ты знаешь, по какой причине я здесь! Это ты. Ты уничтожила меня.
Баэда заметила, что с его лицом происходило что-то ужасное. Из его глаз сама собой струилась вода. Она никогда такого не видела.
— Я так пытался завоевать тебя, а ты лишь с презрением отвергала меня. Я убивал для тебя, и все, что ты мне отвечала — я не впечатляю. Надо было остановиться еще тогда, просто закончить с этим и жить дальше, но я не мог. Ты как будто заразила меня. Ты стала всем, о чем я мог думать. Я дал тебе мир, а ты даже не захотела повидаться со мной. Почему ты не встретилась со мной? Если в тот день ты бы просто впустила меня к себе, она бы осталась в живых, но нет, ты решила, что отказать мне будет веселее. Это твой план, госпожа, — заморить меня? Как собаку? Не позволять мне быть с тобой, пока я просто не сойду с ума?
