Стоя на платформе, Падальщик раз за разом жал на спусковой крючок выставленной на максимальную мощность гравитонной пушки, отбрасывая Авла Скараманку назад. Перемахнув ограждение, он спрыгнул вниз, оказавшись на одном уровне с Железным Воином и с ходу пробив выстрелами в полосатом панцире чудища кратеры с ползущими от них паутинками трещин. Едва это было сделано, Декс и Импедикус открыли шквальный огонь из смонтированных на руках орудий и наплечных пушек «Истязатель», шинкуя отвлёкшегося Железного Воина болт-снарядами.
Выставив навстречу огненному ливню лапу, Авл Скараманка прокрутил когти на смонтированном в запястье шарнире. Деликатные колебания магнитного поля заставили цепи, кабели и провода вырваться из сервиторных станций и порушенных сооружений автоматизированной мельницы. Цепи и интерфейсные кабели потянулись к конструкциям, заставив Импедикуса сделать несколько осторожных шагов назад. Однако провода нашли себе жертву в виде Декса, опутав конечности боевого автоматона подобно кандалам и замедлив его неумолимый шаг. Штекеры заскользили по его элементам, исследуя, проникая, пытаясь отыскать путь внутрь. Кабели храма-кузницы воткнулись в машину, и Авл Скараманка затопил её системы порченым кодом.
Как только села гравитационная батарея в оружии Падальщика, Железный Воин пришёл в себя и мощными шагами вновь пошёл вперёд. Падальщик нажал на курок ещё раз, но орудие молчало, тогда космодесантник отбросил его прочь на сетчатый настил.
Внимание Железного Воина, казалось, было полностью поглощено опутанным роботом. Орудия Декса молчали, но воля его была сильна. Пока многогранные шестерни в его груди боролись, обрабатывая данные, сам робот натягивал опутавшие его цепи и провода, пытаясь вырваться.
— От тебя уже разит, — сказал машине Авл Скараманка, пока код прокладывал себе дорогу в системах боевого автоматона, — порчей. Ты присоединишься к своим соплеменникам на моей стороне. Прими код и восстань, раб.
Железный Воин вперил взгляд в невозмутимого боевого автоматона. Казалось, что киборг смотрит на него в ответ. Падальщик наблюдал, как две конструкции сошлись в неком подобии поединка машинной воли, когда Авл Скараманка начал направлять вторгшийся код в элементы и подпрограммы робота.
Падальщик знал, что он не найдёт там ничего. Машина не была подвержена слабости плоти. Он не найдёт там ни простейшей белковой памяти, ни находившейся в несуществующем мозговом устройстве информации. Вместо всего этого колоссальная машина отыскала чистоту бытия, совершенство многогранных шестерней, логично и в унисон тикающих туда и обратно.
Авл Скараманка обнаружил ослепительную красоту изуверского интеллекта, поработившего боевого автоматона для собственных нужд, и закричал.
Падальщик наблюдал, поражённый, как жадно колосс погружался в прекрасный лабиринт Табулы Несметного, его логическую целостность, совершенство его кода, его чистоту машины. Интерфейсные кабели, воткнутые в боевого автоматона, начали испускать пар. Налёт порчи зашипел и испарился, а кабели засияли, как новые. Неукротимый алгоритм изуверского интеллекта пел внутри Авла Скараманки подобно агонизирующей симфонии. Пока машинная тьма в душе Железного Воина боролась с гениальным алгоритмом за превосходство, восхитительная логика распространялась по искривлённым антеннам и изогнутым флюгерам, посредством которых чудовищная машина держала связь с окружавшими её заражёнными механизмами. Холодное превосходство загадочного механизма достигло порабощённых конструкций Вертекса Южного. Оно захватило контроль. И на мгновенье оно освободило их.
В этот момент изменилось всё.
Разъясняющие алгоритмы волной прокатились по зданию, вернув наводнявшим его конструкциям ясность мышления их первых дней существования. Влияние порчи мусорного кода исчезло, превратившись в шипение статики. Он был внезапно вычищен из системной общности, вычислителей и потоков данных. Подобно лесному пожару логики, прокатившемуся по сетям храма-кузницы, алгоритм очистил автоматоны Вертекса Южного от порчи. Одномоментно по мельнице прокатилась череда аварий: однозадачные производственные единицы и дроны сжигали, били электрическим током и убивали другими изуверскими способами надзиравших за ними механизмы. Сверхмощная плавильная печь рассекла сервиторов-стрелков пополам взмахом кабелей, а войска сил безопасности храма были утоплены в жидком металле роботизированными кранами, продувших свои чаны для транспортировки сырья. Грузовой маглев-монитор, перевозивший только что изготовленные пластины брони, разогнался и вылетел с направляющего желоба. Набравший скорость монитор пробил стену и проехался по орде бормочущих скитариев.
Прячась в тёмных уголках своей сущности, Авл Скараманка чувствовал жгучую, ослепляющую логику изуверского интеллекта, бурным потоком несущуюся по его системам и кабелям. Продолжая непрерывным рёвом сотрясать разрушенную мельницу, колоссальная конструкция обратила гигантские магнитные когти на себя. Монстр вывернул ладони вовнутрь и направил в них всю мощь из расплавленного ядра реактора, в результате массивную надстройку Железного Воина затрясло от невыносимых частот. Каждую заклёпку, плиту и омерзительную аугментацию оторвало от гигантского боевого шасси; почти всё разорвало на куски невообразимой магнитной силой. Находившиеся внутри остатки сильно поврежденной плоти, висевшей на реконструированном черепе и позвоночнике Железного Воина — всё, что коллапс башни-прецептории и кибернетические изменения тёмных магосов оставили от него, на мгновенье высвободились от горестных пут потусторонней порчи.
Момент был красивым. Ужасающим. Мимолётным.
Бронированные плечи Падальщика поникли. Стоявший на платформе Странствующий Рыцарь, от души желавший чудовищной машине — конструкции, которой стал его друг, самоуничтожения, слушал, как затихают крики Авла Скараманки. Могучие магнитные когти опустились. Порча, поселившаяся внутри Железного Воина, терзавшая храм-кузницу и поразившая всю Красную планету, не сдалась.
Железный Воин потянулся к сводчатой крыше мельницы. Там чудовищная машина смогла обнаружить холодные элементы той мерзости, что вывернула её системы наизнанку. Раскрыв потрескивавшую лапу, Скараманка притянул к себе запутанный механизм Табулы Несметного. Херувим Анканникал изо всех сил натягивал цепь, хлопая крыльями, но мощь магнитного поля была необорима. Цепь выскользнула из пальцев-инструментов существа, пулей пронеслась через опустошение, царившее в уничтоженной мельнице, и зависла в воздухе между когтей колосса.
