Наша прошлая небрежность, когда мы где попало бросали разломанные раковины на берегу уже привела к тому, что здесь после нас кто-то изрядно порезвился. И если так и дальше дело пойдёт, то скоро от этой богатой жемчужной речки ничего не останется. Не возьмут качеством — возьмут количеством, изничтожив жемчужницы на корню.
Поэтому, все добытые нами раковины надо отсюда вывезти как можно дальше, чтоб не оставлять ни малейших следов.
— Теперь, как будем делить добычу. Если не можете сами добыть, то делить будем как с самого начала уговаривались. Весь жемчуг — собственность компании. Вам — пять процентов с добычи. Согласны — работаем. Нет — нет.
— Согласны? Да? — насмешливо переспросил он. — Очень хорошо, — ухмыльнулся он понимающе, услышав унылое подтверждение.
— А теперь — за работу! — рявкнул он на приунывших парней. — Я в воду, остальные — на берегу.
Когда глубоким вечером, трясущийся от холода Димон, выбрался из реки на берег, он был уже ни на что не способен. Его натурально колотило от буквально въевшегося ему в кости холода. Ледяная осенняя вода чистой ключевой реки даже несмотря на крепкие непромокаемые сапоги и непромокаемый комбинезон всё же добралась до него.
И теперь у него не было ни одной мысли кроме как дёрнуть на пустой желудок стакан ледяной водки, растереться спиртом, чтоб не подхватить радикулит, и провалиться в спасительный сон в тёплом пуховом спальнике.
Все дела он отложил на утро. Сил ни на что уже не было.
Утро началось с оглашения результата вчерашних работ.
Один фургон, с максимально возможно наращёнными по сторонам высокими бортами, доверху наполненный ломаными раковинами, так что даже крепкие, рассчитанные не на одну тонну груза тележные оси опасно прогнулись, и два мешка жемчуга. И восторженные глаза преданно глядящих на него егерей.
— Ну, и сколько там? — хмуро поинтересовался Димон.
Чувствовал он себя отвратительно. Несмотря на все предпринятые вчера меры, похоже, он всё же простыл. В носу хлюпало, голова раскалывалась и всё тело страшно ломало. Желание было лишь одно. Лечь, прямо вот здесь, возле костра, и никуда не двигаться. А все эти жемчуга — да провались они пропадом, если за них приходится платить такую цену.
— Ну? — слабым голосом повторил он вопрос. — Сколько там? Подсчитали?
— Десять тысяч сто двадцать четыре жемчужины. Наша доля пятьсот шесть штук. Доля компании — девять тысяч шестьсот восемнадцать.
— А это — то что вы себе отобрали, — понимающе хмыкнул Димон, глядя на сложенную отдельно кучку егерей.
Крупные, идеально ровные, матово блестящие, они одним только своим видом притягивали взгляд. Даже прикидочно было видно что стоимость этой небольшой кучки была просто запредельная.
— "М-да, — мысленно почесал он затылок. — Если мне не изменяет память, каждая такая жемчужина от пятисот до тысячи золотых потянет, смотря где продавать. Парни явно себя не обделили. Молодцы, ничего не скажешь, — мысленно ухмыльнулся он. — Но и нас не обидели, — окинул он ещё раз более внимательным взглядом свою кучку. — Не такой отборный, конечно, но если хорошо продать, минимум миллионов пять взять можно. А это ещё один завод. Вот Сидор с Машкой обрадуются".
— Сколько на душу? — вяло поинтересовался он.
— По тридцать восемь жемчужин и двенадцать штук на раздел.
— Округляйте до сорока на нос и на том остановимся, — раскашлялся Димон. — Ещё от пары жемчужин компания не разорится.
А теперь собираем лагерь и сваливаем. Делать здесь больше нечего. Даже если б и было у нас ещё время, то я уже не работник.
Глава 7 Вольный город Гультяй-Дол
Жена — такая штучка, что и на краю света достанет…*
Богом и людьми забытый маленький городок Гультяй-Доля на краю местной цивилизации был ничего себе так городок. А более точно сказать — совсем ничего. Единственное что было в нём хорошего — пиво там было. Не то чтоб отменное, нет, так себе, серединка на половинку. Но вот это-то было, вот этого было у него не отнять. Хоть что-то. В остальном же — дыра дырой.
Треугольник. Край земли. Стык края пустынных, обезлюдивших земель амазонок, самый, самый их запад, безлюдный юг Подгорного княжества, и ещё маленький кусочек какого-то баронства со странным незапоминающимся названием, которое Димон сколько ни пытался, а так и не сумел запомнить.
Может быть ещё и потому что и сами соседи зачастую путались с этим городом, довольно неуверенно заявляя свои права на него.
Впрочем, и Димону не было никакого дела до чьих-либо прав на сей городок. Не до того ему было. Димон ГУЛЯЛ!
Точнее, все вместе они всем отрядом безжалостно пропивали халявно доставшиеся деньги. В полном соответствии с лучшими традициями загула русских купцов, пропивавших батьково наследство. Или, обмывавших удачно совершённую сделку. Или ещё чего, глушащих тоску, например. Одно из… двух, трёх или более причин. Или — всё вместе, кучей. Что тоже вполне возможно. Душа ведь она такая — немереная. И что в ней запрятано, в потайных её складках — одному лишь Богу известно.
В данном случае, похоже было последнее. Димон вместе со своими парнями пропивали удачно проданную по случаю "карту с сокровищами". Причём, как он ни от кого и ни скрывал, проданную не одному покупателю. И даже не двум и не трём, а ровным счётом семи конкурентам.
Нет, конечно, поначалу Димон хотел ограничиться одним желающим узнать в каких местах он так хорошо поднялся.
Выяснив точно, что покупатель имел в виду под этим понятием — "поднялся", Димон тут же сделал ему предложение купить у него интересную карту с точной привязкой к тому самому месту, от которой тот почему-то не стал отказываться. Хотя Димон честно предупредил, что скрывать от кого-либо это место не намерен, поскольку его нагло выперли с места находки и он считает себя сильно обиженным. И если кто-либо ещё выразит желание поближе познакомиться с этим местом, он противиться не будет и выдаст тому точнейшие координаты. А заодно и полный перечень всего чего его лишили наглые захватчики.
Больше всего покупателей почему-то впечатляло именно последнее — перечень. Что, впрочем, Димона сильно не удивляло. До сих пор при одном только перечислении чего он там лишился, у него от злости сводило скулы и как-то странно менялся голос, приобретая шипящий, глухой тембр.
— Господин Димон, говорят…
Устало облокотившись на залитую каким-то вонючим спиртным барную стойку в трактире Димон пьяно повернул голову на голос.
Низкие, закопчённые потолки с нависающей над головой, идущей прямо по центру просторного полуподземного помещения массивной матицей, буквально физически давили на голову. Так что при одном только взгляде на затянутый лёгкой дымкой с кухни полутёмный трактирный зал, хотелось брезгливо поморщиться.
