— Убейте же меня, быстро или медленно, — дразнил их пленник, — я больше ничего не скажу. Ваше время — время всех смертных, непостоянное и в то же время надоедливое, как насекомое, — ваше время кончается. Убейте меня. Те, что не знают света, споют обо мне в глубоких недрах Наккиги. Мои дети будут вспоминать мое имя с гордостью.
— Дети? — в голосе Изорна звучало откровенное недоумение.
Пленник взглянул на него с презрением, но не сказал ни слова.
— Но зачем? — спросил Джошуа. — Зачем вам вступать в сношения со смертными? И какую угрозу мы представляем для вас в вашем далеком северном доме? Что получит от этого безумия ваш Король Бурь?
Норн лишь пристально смотрел на него.
— Говори! Да будет проклята твоя бесцветная душа!
Никакого ответа.
Джошуа вздохнул.
— Так что мы с ним сделаем? — пробормотал он почти про себя.
— Вот что!
Айнскалдир отскочил от Деорнота, который пытался его удержать, и поднял топор. Норн взглянул на него, и сердце его на миг остановилось: лицо его казалось забрызганным кровью треугольником слоновой кости. Риммерсман размахнулся и опустил топорик на череп, пригвоздив пленника к земле. Хилое тело норна извивалось, сжимаясь и разжимаясь, затем обе половинки взмывали вверх, как будто соединенные петлей. Тонкое облако мельчайших капелек крови вырвалось из расколотого черепа. Предсмертные судороги были ужасающе однообразны, как у раздавленного сверчка. Через несколько мгновений Деорнот не выдержал и отвернулся.
— Проклятие, Айнскалдир, — сказал, наконец, Джошуа срывающимся от гнева голосом. — Как ты посмел? Я тебе не велел этого делать!
— А если б я этого не сделал, то что? — сказал Айнскалдир. — Взять его с собой? Проснуться ночью и видеть над собой эту усмехающуюся трупную рожу? — Он казался более уверенным на словах, чем на деле, но слова его были исполнены гнева.
— Боже праведный, риммерсман, неужели всегда нужно так рубить с плеча? Если ты не испытываешь уважения ко мне, то как насчет твоего господина Изгримнура, который велел тебе служить мне? — Принц наклонился к самому бородатому лицу Айнскалдира и впился в него взглядом, пытаясь уловить что-то скрытое в лице риммерсмана. Ни тот, ни другой не сказали ни слова.
Глядя на профиль принца, на его освещенное луной лицо, исполненное одновременно ярости и печали, Деорнот вспомнил картину, изображающую сира Камариса перед его уходом на битву в Тритингах. На лице любимого рыцаря короля Джона было как раз такое выражение, гордое и отчаянное, как у голодного ястреба. Деорнот помотал головой, пытаясь отогнать тени прошлого. Что за безумная ночь!
Айнскалдир первым отвернулся.
— Это было чудовище, — проворчал он. — Теперь оно мертво. Два его соплеменника ранены и бежали. Пойду сотру эту колдовскую кровь со своего клинка.
— Сначала зароешь тело, — сказал Джошуа. — Изорн, помоги Айнскалдиру. Обыщи одежду норна: нет ли там чего-нибудь, что бы нам пригодилось. Боже, помоги нам, мы так мало знаем!
— Похоронить? — голос Изорна звучал почтительно, но с сомнением.
— Давайте не будем выдавать врагу ничего, что поможет нам спастись, включая разные сведения, — Джошуа, казалось, утомили разговоры. — Если норны не обнаружат тела, они не узнают, что он мертв. Они могут подумать, что он нам что-то рассказал.
Изорн кивнул не слишком уверенно и наклонился, чтобы выполнить эту неприятную задачу. Джошуа повернулся и взял Деорнота под руку.
— Пошли, — сказал принц: — Нам нужно поговорить. Они немного отошли от поляны, но так, чтобы слышать, что там происходит. Ночь сквозь ветви деревьев казалась темно-синей, предвещая рассвет. Просвистела одинокая птица.
— Айнскалдир ничего дурного не замышлял, — сказал Деорнот, нарушив молчание. — Он нетерпелив, но не предатель.
Джошуа повернулся к нему, удивленный.
— Боже сохрани и помилуй, Деорнот, ты думаешь, я этого не знаю? Почему, ты думаешь, я так мало сказал? Но Айнскалдир действовал поспешно — я бы хотел побольше узнать от норна, хотя конец, наверное, был бы такой же. Я ненавижу хладнокровное убийство, но что бы мы сделали с этим мерзким существом? Тем не менее Айнскалдир считает меня слишком рассудочным, чтобы поверить, что я хороший воин. — Он грустно рассмеялся. — Возможно, он и прав. — Принц поднял руку, не давая Деорнуту возразить. — Но я не поэтому хотел поговорить наедине. Айнскалдир — моя забота. Нет, я хотел услышать твои мысли насчет слов норна.
— Насчет каких слов, ваше высочество?
Джошуа вздохнул.
— Он сказал, что его соплеменники нашли то, что искали. Или узнали то, что хотели. Что бы это могло означать?
Деорнот пожал плечами.
— У меня голова до сих пор трещит, принц Джошуа.
— Но ты же сам сказал, что должна быть причина, по которой они нас не убили. — Принц присел на обомшелый ствол поваленного дерева, жестом пригласив рыцаря садиться. Небесный купол становился зеленоватым. — Они подсылают к нам ходячий труп, пускают в нас стрелы, но не убивают нас, чтобы не дать нам повернуть на восток, а теперь они подсылают к нам в лагерь лазутчиков. Что им нужно?
Никакой ответ не приходил, как ни ломал голову Деорнот. Он не мог забыть ухмылку норна. Но было еще одно, промелькнувшее внезапно выражение тревоги…
— Они боятся, — сказал Деорнот, чувствуя, что мысль где-то рядом. — Они боятся…
— Мечей, — прошептал Джошуа. — Конечно, чего же еще они могут бояться?
— Но у нас же нет волшебного меча, — сказал Деорнот.
— Может быть, они этого не знают, — сказал Джошуа. — Может быть, это одно из достоинств Торна и Миннеяра — то, что они невидимы для колдовских сил норнов. — Он хлопнул себя по бедру. — Конечно! Наверно, это так, иначе Король Бурь нашел бы их и уничтожил! Иначе как бы могло существовать такое смертельно опасное для него оружие?
— Но почему они не дают нам повернуть на восток?
Принц пожал плечами.
— Кто может это сказать? Нам следует еще поразмыслить над этим, но я думаю, ответ здесь. Они опасаются, что у нас уже есть один или два меча, и боятся выступить против нас, пока они этого не проверили.
Деорнот чувствовал, что сердце его падает.
— Но вы слышали, что сказало это отродье: они уже знают.
Улыбка Джошуа угасла.
— Да. По крайней мере, они почти уверены. Однако все же это знание может быть нам на руку каким-то образом. Каким-то образом. — Он встал. — Но они больше не боятся к нам приближаться. Нам нужно двигаться еще быстрее. Пошли.
Не в силах понять, как такой потрепанный и упавший духом отряд может двигаться быстрее, Деорнот последовал за принцем к лагерю в свете занимающегося дня.
