— Здесь для нас ничего нет, — сообщил через мгновенье примарх, — сохраняйте курс и двигайтесь в направлении центра системы.
Командир гвардии понял, что не может отвести взгляд от мертвой планеты. Она проплыла перед носом «Красной слезы» на одном уровне с флагманом, когда тот вошел в пределы системы.
А затем, подобно глазу океанского хищника, который медленно вращался, следя за движением добычи, Форус зашевелился.
Черная сфера начала менять облик, оборачиваясь против обычного вращения, а выжженная поверхность покрылась рябью. На дюжине панелей управления зазвучали сигналы тревоги, когда сенсорные сервиторы обнаружили явления, которые не совпадали ни с одним планетарным движением, известным или рассчитанным их программами.
Сангвиний шагнул вперед, подойдя к бронестеклу иллюминатора, его руки надавили на прозрачный барьер.
— Адмирал! Прикажите флоту увеличить дистанцию с Форуса, немедленно!
— Что… — Азкаэллон мгновенье пытался сформулировать вопрос, когда ДюКейд выкрикнула приказ за его спиной. — Что там происходит?
— Я не знаю, — прозвучал ответ примарха, от которого по телу гвардейцу прошла ледяная дрожь.
Форус вращался и вращался на виду у каждого космического корабля флота Кровавых Ангелов, невероятно быстро проходя цикл смены дня и ночи, словно его связь с законами природы была разорвана. Наконец темная сфера обрела какое-то устойчивое состояние, повернувшись тем, что считалось ее южными полярными районами, к «Красной слезе» и ко всем, кто смотрел через иллюминаторы и экранные трансляторы.
На черной опустошенной поверхности Форуса, там, где вспыхнул огонь, появился новый — огненно-оранжевый — цвет. Если бы на планете находились люди, они увидели бы, как покрытые сажей, обезглавленные горы погружаются в бездонные карстовые воронки, а от горизонта до горизонта расползаются громадные трещины. Высоко в небо ударили раскаленные струи магмы, выброшенные из самого ядра планеты. Это жуткое зарево было видно с орбиты.
А сверху и только сверху постепенно прояснялся полный размах того, что творили с Форусом. Сначала появилось впечатление внезапной и необъяснимой геологической катастрофы. Гравитация пограничной планеты возросла многократно, из-за чего по поверхности протянулись разломы шире океанических заливов.
Планеты умирали подобным образом, разрушаясь под собственной массой и раскалываясь на части. С точки зрения астрономии, это был обычный эпизод. Но никогда подобный процесс не происходил так неожиданно и без видимых причин. Он как будто начался с появлением зрителей.
Форус не умирал, с ним творилось нечто совершенно иное.
По планете тянулись чудовищные трещины, которые вопреки здравому смыслу были идеально ровными. Они, пересекая друг друга, разрезали слои почерневшей горной породы и пылающего льда. Массивы суши раскалывались с математической симметрией, слишком точной и безупречной, чтобы быть творением истерзанной природы. Казалось, невидимое божество держало Форус в могучих когтях, вырезая линии на разрушенной поверхности, как человек, аккуратно рассекающий кожицу созревшего плода.
Процесс закончился так же быстро, как начался. Планета вначале обрела, а затем утратила новую атмосферу, когда огромный объем токсичных газов вырвался из пылающей каменной мантии в космос. Ландшафт Форуса фантастически изменился, слепленный в паутину забитых магмой каньонов, достаточно широких, чтобы поглотить город-улей. Из всего этого возник грандиозный рисунок, одновременно безупречный и ужасающий.
С мостика «Красной слезы» символ был отчетливо виден, пылая подобно клейму на фоне тьмы. Одновременно протянулись огненные линии и одна за другой пересеклись, образовав зловещую восьмиконечную звезду.
Примарх нарушил царившую на командной палубе гробовую тишину, отвернувшись от догорающих останков планеты.
— Это послание.
— Что оно значит? — голос майора дрожал.
— Запомните мои слова, — сказал Сангвиний, оскалившись, — я получу ответ на этот вопрос, даже если мне придется вырвать его из глоток наших врагов, — он произнес эти слова с холодной, жестокой решимостью. — Если это было сделано, чтобы лишить нас мужества, то ксеносы недооценили волю…
— Милорд, — адмирал ДюКейд поднялась с командного трона и нажала на вокс-бусину в правом ухе. — Срочное донесение с тяжелого крейсера «Чаша».
Азкаэллон вспомнил имя корабля, тот входил в состав арьергарда, следуя в нескольких сотнях километрах позади. Примарх взглянул на нее, и ДюКейд продолжила.
— И такое же донесение с нескольких других… — Из медной бусины было слышно дребезжащее бормотание наслаивающихся радиосигналов. Она сняла ее, пытаясь, насколько могла, успокоиться, прежде чем передать новости.
— Примарх, капитан «Чаши» и несколько дозорных кораблей докладывают о необычном астрономическом феномене.
Сангвиний повернулся к большому порталу и присмотрелся, не обращая внимания на огни опустошенного Форуса. Азкаэллон приблизился и услышал тяжелое дыхание Ангела.
Сангвиний поднял руку и указал в космос.
— Там. Ты видишь это?
Командир гвардии посмотрел и скривился, затем и у него перехватило дыхание.
— Звезды…
Позади губительного красного свечения Сигнус Альфа и мерцания ее солнечных сестер менялись скопления звезд и туманностей, которые были видны с «Красной слезы». У Азкаэллона возникло внезапное ощущение, словно на галактическую сцену опустился колоссальный занавес. Огромный покров, непроницаемый и зловещий, заслонил все.
Потрясенный и безмолвный, он стоял рядом с Ангелом и смотрел, как гаснут звезды.
Кто-то скажет, что Триумф на Улланоре начался с эха первых залпов по зеленокожей орде верховного владыки Урлакка Урга, другие, что он был отмечен пролитой кровью, когда Хорус Луперкаль сбросил чудовищного ксеноса с площадки могучей цитадели, и тот разбился о плиты. В конце концов, имели значение только победа и завоеванный в тяжелых боях путь, который миллионы солдат и сотни тысяч легионеров прорубили в сердце орочьего нашествия.
Огромные орды ксеносов грозили разрушить новые связи, выкованные Великим крестовым походом. Поэтому армия воинов из благородных легионов прибыла, чтобы уничтожить эту угрозу до того, как она распространится за пределы сектора, в котором зеленая волна росла с каждым днем.
Лунные Волки под командованием Хоруса перенесли сражение в сердце орды Урга, введя в заблуждение армию чужаков отвлекающим маневром. В то время как его отец Император вел обычных солдат и фаланги титанов по Улланору Майорис, именно Хорус нанес смертельный удар.
