— А законопослушные жители, чтоб ты знал, или вспомнил, если забыл, платят налоги, — сердито постучала она костяшками пальцев по столу. — Все, такие как мы, платят десятину, вот и мы должны платить.
Уже этой осенью наши угодья дадут второй уже урожай, а мы ни сном, ни духом. Точнее — ни рылом, — раздражённо глянула она на Сидора.
Первый год мы все благополучно проср…ли, так хоть второй бы не проср…ть!
— "Похоже, у Машки окончательно снесло крышу, — осторожно отодвинулся от неё Сидор. — Боже мой, что за бред она несёт".
— А безхозные они потому, что никто ими не занимается, — развела Маша руками. — А с наших угодий можно уже снимать урожай. Всё, завтра первый платёж — льгота кончилась. Пора пришла платить налоги. Второй год, нам в Совете так уж и быть простят, поскольку сами никак такого не ожидали, а вот за третий — будь любезен, дорогой. Плати!
— За что? — ещё больше растерялся Сидор. — За что платить то?
— Идиот! — не выдержав, обругала его снова Маша. — Ты чем слушал? Ухом или брюхом?
У нас нет семидесяти лет ожиданий, поскольку наши кедровые угодья уже дали даже не первый, а второй урожай. И никто больше откладывать наш платёж не намерен. Этой осенью с нас потребуют заплатить десятину. Со всех наших площадей, что стоят во всех списках. Шесть с чем-то там тысяч га. За которые мы обязаны заплатить в Управу налог в размере десятины, в натуральном выражении. Или в деньгах.
Конечно, если они начинают исправно функционировать, то есть давать урожай. А у нас они урожай уже дали. Досрочно! Вот нам счёт скоро и выкатят. Срок вышел.
— Выкатят? — ухватился за последние слова Сидор. — Значит, ещё не выкатили, а ты уже всполошилась?
— Может, ты ошибаешься? Откуда такие сведения, что нам счёт выкатят?
— От Имры Строгой, — донёсся со стороны до Сидора голос его жены.
Сидящая молча в стороне Белла, повернула к Сидору голову и внимательно смотрела на него, не отводя глаза.
— На днях у нас в гостях была гостья, Имра Строгая, сноха Головы. Ты её не застал, да она и сама не горела желанием с тобой пообщаться. Но нам, все, что надо сказала.
Городская Старшина готовит нам "ассиметричный" ответ на наши выкрутасы с Басанрогским перевалом и помимо этого надеется что-нибудь отщипнуть от нас из числа переселенцев. Тысчонку, другую.
— А чтоб мы особо не рыпались, собирается нас прижать с нашими кедровниками. И имеет на то несомненное право.
— Кедровники проходят в Совете по графе "угодья" и второй год уже как плодоносят. Что неоспоримо доказанный факт. Поэтому, мы обязаны этой осенью заплатить за них налог, десятину.
— Вот и всё, — скупо улыбнулась она одними губами.
— Впрочем, не всё так плохо, — включилась в разговор Маша. — Если кто не согласен, то нет проблем. Верни землю и убирайся с занятых тобой участков. Отдай другим. Желающих полно.
— Так может отдать? — неосторожно ляпнул Сидор. — Нахрена оно нам сдалось. У нас и других дел навалом. Нам только ещё с кедровниками сейчас и возиться.
— Что? — Маша посмотрела на Сидора как на идиота. — Отдать? Шесть тысяч гектар земли? Кедровник?
— Идиот! Ты видел как он плодоносит? Орех твой! Деревья — сплошь шишкой укрытые, как старый пень опятами. Под кроной — ковёр прошлогодних шишек. Вот такой толщины!
Маша в возбуждении махнула руками, изобразив нечто совсем невообразимое — слой опавшей шишки, толщиной не менее полутора метров.
— И плодоносит эта зараза, чтоб ты знал, раза в два больше своего равнинного собрата! И ценится он выше. И орех крупнее. Вот как два моих кулачка. С литровую банку будут, — Маша сунула Сидору под нос два своих сжатых кулачка, которым до литровой банки не хватало как минимум ещё пары точно таких же объёмов. — Ты эту новую шишку видел? Не видел? Ужас!
Орех — как жёлудь. — Вот такой подлец — как палец! — ткнула она своим пальчиком Сидору прямо в нос.
Нос ощутимо заболел. Маша в возбуждении силушки не сдерживала и врезала ему кулачком по носу от всей души.
— Ой, извини, — тут же повинилась она. Но, впрочем, мгновенно о том забыла.
Главное же, что ценится он, оказывается дороже, чем обычный, равнинный, — тут же опять вернулась она к наболевшему. — Что-то там такое с маслом, отжимаемым из ореха. Чем-то он ценнее. И меня уже за горло берут, чтобы я его продала. И чего делать — я не знаю.
— Что продала, — растерялся Сидор. — Орех или угодья?
— И то и другое, — гавкнула на него Маша в бешенстве.
У меня в банке на столе вот такенная стопка заявлений от местных промысловиков с просьбами сдать в аренду наши новые кедровники, — покосилась на него Маша. — А я не знаю что им ответить. То в банке ни одного клиента за целый год не было, а тут косяком поплыл. И всем: "Дай, да дай".
Маша рукой изобразила ещё одну стопку заявлений, чуть ли не метровой высоты, возвышающуюся над столом.
— А ты ничего не путаешь? — недоверчиво посмотрел на неё Сидор.
Во-первых, откуда у нас тысячи гектар тайги? Откуда ты взяла такие…, - Сидор на какое-то мгновение замялся, — несуразные цифры? Не было ничего у нас такого. Я точно помню. Я же сам этим занимался, сам рассаживал. Полянка, другая и всё!
— А ты часом не забыл, что и где сам засаживал? — возмутилась Маша. — И что потом сам же писал в сопроводительных писульках и как оформлял? Похоже, забыл.
— А во-вторых, — недовольно перебил её Сидор. Что-то подобное ему смутно вспоминалось. — Даже, если то, что ты говоришь и правда, то это же хорошо. У нас будет свой кедровый орех. Можно будет им торговать. Чего ты ругаешься? Это же хорошо!
— М-м-м! — застонала от бессильной злости Маша. — Убью! Дважды убью! А потом — трижды! Потом вообще — стану некромантом, воскрешу твой труп и буду каждый день по новой тебя убивать. С удовольствием.
— Как встану рано утречком и первым делом начну новый день с того, что тебя в очередной раз убью.
Чётких карт с точным обозначением и описанием границ участков — нет, — глядя на него, как на идиота, Маша принялась по порядку загибать пальцы. — Межевых и пограничных столбов — нет. Как результат, какие налоги платить — непонятно. А любая непонятка в нашем положении — прекрасное поле нашим врагам для произвола.
Если сейчас не приведём всё в надлежащий порядок — просто всё потеряем. Или заплатим ни за что непомерные деньги. Или то и другое одновременно. На выбор!
Ты знаешь о том, что все, абсолютно все городские кланы бросились захватывать бывшие пустоши и вырубки, никому до того не нужные, и собираются устраивать там плантации кедрача по вашему с профессором образу и подобию.
— Слышал что-то такое, краем уха, — растерянно отозвался Сидор. — Но значения не придал. Думал, что нас это не касается. У нас и так делов полно, не хватало ещё возиться с какими-то кедровниками.
