Вот почему Роберто просит объявить в Конкорде мобилизацию. Он собирается взять на себя командование обороной Госланда, а я доставил Орину и Ровану химическую смесь для испытания. Она представляет собой оружие. Мощное.
Эрин прокашлялась, чувствуя себя неуютно.
— При нынешних обстоятельствах я не могу объявить в Конкорде мобилизацию на основании предположений и смутной обеспокоенности, высказываемой в Сирране. Сенат никогда не даст согласия, и ты сам, Марк, прекрасно это знаешь. Есть у тебя еще что-нибудь?
Гестерис рассмеялся и извлек из внутреннего кармана плаща письмо.
— Если твой сын и знает кого-то лучше всех на свете, так это тебя, Эрин. Он сказал, что именно так ты и отреагируешь. И сказал, что будешь, в принципе, права.
— Но ты все равно решил меня испытать, — возмутилась Эрин. — До чего же он проницателен, мой сын.
— Я не пытался испытать тебя или впустую тратить твое время, мой Адвокат. — Гестерис слегка покраснел. — Но вопрос заслуживает первоочередного внимания. У нас мало сведений об этой цардитской армии, зато та информация, которой мы все же располагаем, полностью стыкуется с тем, почему все эти годы мы стремились добиться союза с Сирраном. Может быть, никакой угрозы нет. Но даже как политический и дипломатический жест, мобилизация, пусть ограниченная, подаст Сиррану нужный сигнал, а гражданам покажет, что у нас есть союзники, готовые оказывать реальную помощь.
— Это я могу понять, — кивнула Эрин. — Однако тревожащая нас проблема все равно остается. Почему мой сын обеспокоен настолько, что считает нужным взять на себя командование обороной Госланда, хотя там находятся вполне компетентные военачальники? Так обеспокоен, что посылает тебя обратно с какими-то неизвестными порошками для моих ученых. Почему? Теперь он посол Конкорда. Он десять лет не брал в руки меч.
— Но он никогда с ним не расстается. Он возит с собой все принадлежности своей прошлой походной жизни.
Гестерис протянул ей письмо. Эрин отвела его руку в сторону и откинулась назад на троне, стараясь найти удобное положение.
— Прочти его мне. Мне нужно подумать.
— Конечно.
Гестерис кивнул и сломал печать на бумаге. Он развернул листок с водяными знаками герба Дел Аглиос, и Эрин сразу узнала каракули Роберто.
— «Моя дорогая матушка. Если я прав, бедный Марк столкнулся с полным непониманием. И еще, Марк, я знаю, что ты читаешь это письмо. Что бы ни сказала тебе моя мать, это все потому, что она никогда не могла разобрать мою писанину, и от этого нервничает…»
Эрин громко рассмеялась и захлопала в ладоши. Гестерис ухмыльнулся, и она почувствовала, как ее отпустило напряжение. Адвокат погрозила пальцем.
— Однажды он перемудрит самого себя. Мне остается только надеяться, что я доживу до этого.
— Мне продолжать?
— Пожалуйста.
— «Я не собираюсь излагать доводы в защиту моей убежденности или пытаться переиначивать факты, чтобы представить их тем, чем они не являются. Единственное, что я собираюсь сделать, это воззвать к твоей вере в меня и мои чувства как сына, человека и солдата. Я годами воевал с цардитами и изучил их манеры, обычаи и тактику как никто другой. Так вот, они никогда не занимаются пустой показухой, и раз их войско выступило в сторону Госланда, значит, все не так просто. И если в Сирране полагают, что это армия вторжения, то я склонен с этим мнением согласиться.
Далее. Если они двигаются на Госланд, можно с уверенностью сказать, что то же самое произойдет и южнее. Такова их манера — открывать сразу несколько фронтов. Они действуют быстро, решительно и свирепо, но никогда не рискуют, если не уверены, что могут победить. В прошлый раз нам повезло. Но такое везение не повторится, если мы не начнем действовать немедленно. Объяви мобилизацию, матушка, настоятельно тебя прошу. Приведи легионы в состояние боевой готовности. Перемести их на те уязвимые позиции, которые мы очертили после войны. И обрати внимание на юг. На Атреску и Гестерн. Помедлишь, и мы падем. Твой сын Роберто».
Гестерис поднял глаза. Он снова протянул ей письмо, и на сей раз Эрин приняла его и уставилась на пергамент, напряженно перечитывая слова. Может быть, Роберто проявил проницательность и предвидел все, что происходило в базилике, а вот она ничего подобного не предполагала. Она думала, что ей сообщат цифры, данные о скорости передвижения, расчет времени и места вероятного нападения. Адвокат ожидала аналитической оценки. Но не этого. Не просьбы, не мольбы, проникнутой неподдельной страстью.
Эрин облизнула губы и проглотила комок в горле. Она мысленно представила сына, когда он писал это письмо. Роберто — один из трех граждан, которых приветствовали как спасителя Конкорда. Вместе с Гестерисом и Джередом, которых народ почитал как героев и любил. Любил куда больше, чем Адвоката.
— Тем не менее это не дает мне оснований действовать, — прошептала она.
— Эрин?
Эрин покачала головой.
— Прости, Марк, я подумала вслух. Я верю ему. Боже Всеобъемлющий, да как же мне ему не верить? Но этих слов недостаточно. Он многое понимает. Неужели он не понимает этого?
— Конечно понимает, — мягко сказал Гестерис. — Точно так же как он, ты и я понимаем действующую систему управления и возможности ее обойти.
— Марк, я…
— Пожалуйста, Эрин. Я знаю, что это кажется трудным, но уверен, на самом деле все намного проще. Он не просит тебя идти в сенат с этим письмом. Он просит тебя поверить его инстинкту. Поверь, положись на его чутье и опыт. Как я.
— Я знаю, о чем он просит. И я вижу эту веру в твоих глазах. Боже Всеведущий, она пылает в тебе, как огонь в кузнечном горне. Но я знаю состояние нашей казны и располагаю сведениями о настроениях граждан. Мобилизация повлечет за собой два несомненных результата. Она обанкротит казначейство и настроит народ против Адвокатуры.
— И она спасет Конкорд, — добавил Гестерис.
— Спасет ли?
— Если ты доверяешь своему сыну, значит, веришь в то, что спасет. Поэтому остается один вопрос, мой Адвокат. Веришь ли ты своему сыну? Доверяешь ли ты Роберто Дел Аглиосу?
Эрин почувствовала, как жар приливает к ее лицу, но посмотрела Гестерису прямо в глаза.
— Ступай, Марк, приведи себя в порядок. Отнеси эти порошки Д'Алинниусу. А потом возвращайся во дворец. Я буду в саду генастро.
— Да, мой Адвокат.
— И вот что. Приведи-ка с собой маршала Конкорда.
859-й Божественный цикл, 24-й день от рождения генастро
Миррон уже бывала здесь раньше и видела, как река, покидая солнечную долину Иллин-Квист, уходит в недра горы, мир мрака, камня и ревущей воды. При этом воспоминании она поежилась. В ту пору ей было четырнадцать лет, и мечты еще не совсем покинули ее. На сей раз, однако, Харбан и его спутники повернули не направо, а налево, держа путь к Интен-Гор. И они стали первыми чужеземцами, получившими приглашение карку побывать в своем священном месте, что являлось и великой честью, и трагедией одновременно.
