Это было слишком неожиданно, слишком дерзко. И Дженнифер, пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце, почувствовала, что краснеет.
— О, да тебе, похоже, жарко? — участливо спросила Джаэль. — Выпей немного вина. — Она налила Дженнифер вина из высокогорлого серебряного кувшина и продолжала: — Нет, правда, это так непохоже на Лорина — бросать гостей, никого не предупредив…
— Мне нечего тебе сказать, — пробормотала Дженнифер. — Нас здесь четверо. И ни один как следует Лорина не знает. Какое у тебя замечательное вино!
— Оно из Морврана. Рада, что тебе нравится. Я могла бы поклясться, что Метран просил Лорина привести пять человек!
Значит, Лорин все-таки ошибался? Кто-то все же знал о них! И знал, видимо, очень и очень немало!
— А кто такой этот Метран? — с неискренним равнодушием спросила Дженнифер. — Уж не тот ли старик, которого ты так напугала вчера?
Ей все-таки удалось сбить Джаэль с толку. Жрица некоторое время молчала, откинувшись на подушки, а Дженнифер в наступившей тишине потихоньку прихлебывала вино, страшно довольная тем, что бокал в ее руке ничуть не дрожит.
Наконец Джаэль снова заговорила.
— Ты ведь доверяешь Лорину, верно? — с горечью молвила она. — И он, конечно же, предупреждал тебя, что со мной иметь дело опасно. Все они против меня. И Серебряный Плащ не меньше остальных стремится к власти. А ты, похоже, равняешься на мужчин. Тех, что пришли вместе с тобой. Скажи честно, кто из них твой любовник? Или, может, Дьярмуд уже отыскал дорогу в твою постель?
Ну все, она уже совершенно сыта всем этим, большое спасибо!
Дженнифер вскочила, опрокинув бокал с вином, но не обратив на это ни малейшего внимания.
— Так вот как ты принимаешь своих гостей? — взорвалась она. — Я пришла сюда, доверившись тебе, надеясь на данное тобой слово. Какое же право ты имеешь говорить мне гадости?! Я ни на кого не равняюсь и в ваших дурацких играх не участвую! Я здесь всего на несколько дней. Неужели ты думаешь, что мне есть дело до того, кто из вас одержит верх в жалкой драке за власть? Впрочем, я все-таки скажу тебе кое-что, — продолжала она, тяжело дыша. — Мне тоже осточертел мужской шовинизм, царящий в моем собственном мире, и все-таки я в жизни не встречала никого столь же затраханного этой проблемой, как ты! И если Исанна, по крайней мере, была влюблена… то ты… Сомневаюсь, что ты способна хотя бы ДОГАДАТЬСЯ, что такое любовь!
С белым как мел и совершенно застывшим лицом Джаэль посмотрела на нее и тоже встала.
— Возможно, ты и права, — сказала она неожиданно тихо. — Но что-то подсказывает мне: ты и сама об этом понятия не имеешь. Что несколько сближает нас, не так ли?
И, лишь вернувшись наконец во дворец и захлопнув дверь в свою комнату перед носом у перепуганных Лаэши и Дранса, Дженнифер бросилась на кровать и долго безутешно плакала, вспоминая слова жрицы.
День, опутанный паутиной жары, полз к вечеру. Сухой, тревожный ветер подул вдруг с севера, проникая в каждый закоулок великого королевства, и пыль на улицах Парас-Дерваля вздымалась, точно под ногами не знающего покоя привидения. Солнце, клонившееся к западу, отсвечивало красным. Лишь с наступлением сумерек почувствовалось некоторое облегчение; ветер отклонился на несколько румбов к западу; в небе над Бреннином зажглись первые звезды.
Но северо-западный ветер так и не улегся и до поздней ночи продолжал тревожить воды озера, приглушенно что-то шептавшие возле широкой и плоской скалы, нависающей над водой, и на этой скале под россыпью звезд стояла на коленях старая женщина и баюкала, прижав к груди, другую, более молодую и хрупкую, у которой на пальце светилось красным, мерцающим, приглушенным светом волшебное кольцо.
Ночь наполовину миновала, когда Исанна поднялась с колен и кликнула Тирта. Прихрамывая, он вышел из дома, поднял с земли бесчувственное тело Ким и перенес ее на приготовленную постель, которую сам же за день и смастерил.
Ким была без сознания всю ночь и весь следующий день. Исанна так и не ложилась, а все время просидела возле девушки, и с рассветом на лице старой ясновидящей появилось такое выражение, какого никогда и никто у нее не видел — кроме одного, давным-давно умершего человека.
Очнулась Кимберли на закате. Как раз в тот час, когда далеко отсюда, на юге, Кевин и Пол вместе с отрядом Дьярмуда начинали «штурм» садов Лараи Ригал.
Какое-то время она никак не могла понять, где находится. Потом увидела Исанну и почувствовала, как масса новых и совершенно немыслимых знаний захлестывает ее чудовищной волной. Ужас отразился в ее серых глазах, когда она, приподняв голову, недоумевающе уставилась на Исанну. Все было вроде бы как прежде. За окном, во дворе, Тирт запирал скотину на ночь в хлев. На подоконнике лежала кошка, греясь в последних лучах заходящего солнца…
— Добро пожаловать назад! — ласково сказала Исанна.
Ким улыбнулась; однако улыбка далась ей нелегко.
— Я была так далеко… — Она удивленно тряхнула головой, и губы ее сурово сжались: она вспомнила и еще кое-что. — А Эйлатин уже ушел?
— Да.
— Я видела, как он погрузился в озеро и исчез в зеленоватой пучине… Там так красиво!
— Я знаю, — сказала старая ясновидящая.
И у Ким снова перехватило дыхание: она поняла, что имела в виду Исанна, и не сразу сумела задать свой следующий вопрос:
— А тебе было очень тяжело… смотреть?
И тут старая женщина впервые отвернулась и некоторое время молчала. Потом тихо промолвила:
— Да, очень. Очень тяжело… вспоминать.
Рука Ким, выскользнув из-под одеяла, ласково накрыла руку старой женщины. Теперь голос Исанны был еле слышен:
— Радерт был Первым магом королевства еще до того, как королем стал Айлиль. Однажды Радерт явился в Морвран, что на берегу Линанского озера… Ты знаешь, что это озеро находится в Гуин Истрат?
— Знаю, — ответила Ким. — Я видела Дан-Мору.
— Ну так вот. Радерт пришел в Храм у озера и остался там ночевать. Это был, надо сказать, весьма мужественный поступок, ибо в тех местах еще со времен Амаргина магов терпеть не могут. Впрочем, Радерт всегда был отважным…
Там мы с ним и встретились, — продолжала Исанна. — Мне было семнадцать, и меня только что включили в число морм, избранных жриц Богини. Прежде таких юных морм еще не бывало. Я должна была бы гордиться… Но Радерт, увидев меня в ту ночь, понял, что мне суждено выполнить совсем иную задачу…
— Увидел — как ты меня?
— Да, как я тебя. И он разгадал во мне дар ясновидения, и взял меня с собой, и, уведя меня из обители Богини-матери, переменил всю мою судьбу. А может, СОЗДАЛ ее для меня…
