— Нет, Феррус, это тебе пришел конец. Взгляни на север, узри наши силы, собранные для отражения твоей жалкой атаки. А теперь обернись к югу, и знай, что легионы, ждущие там, не хранят верность Императору: все они присягнули Хорусу! Ты попался в западню, мой старый друг, — ядовито добавил Фулгрим. — Воины в твоем тылу, которых ты считал союзниками, на деле обратятся против тебя. Вместо славной победы ты обретешь только жалкое поражение и неизбежную смерть. Даю тебе один, последний шанс сложить оружие. Сдайся мне здесь и сейчас, и, во имя нашей прошлой дружбы, я взмолюсь о тебе перед Хорусом, хоть он и приказывал убить тебя.
Ошеломленный услышанным откровением о том, что четыре легиона, которые должны были поддержать атаку на предателей, сами присоединились к предавшему Магистру войны, Феррус Манус с растущим ужасом осознал, что ни для него, ни для остальных лоялистов нет спасения.
— Ты уже давно утратил право называть меня другом, гадина! Я не сдамся ни тебе, никому-либо из твоих дружков. Меня не страшит смерть, только бесчестье! Верные воины Императора не сложат оружие, ни сейчас, ни в будущем. Тебе придется убить каждого из нас, чтобы одержать победу.
— Да будет так. Мне жаль, что дошло до такого.
И после этих слов примархи набросились друг на друга. Из этой схватки только один мог выйти живым.
Ветеранские роты легиона Железных Рук храбро сражались возле своего могучего примарха, но безнадежно уступали в численности предательским армиям Магистра войны, внезапно показавшим себя во всем блеске. За считанные мгновения сыны Ферруса Мануса оказались в полном окружении бессчетных врагов: Пожиратели Миров, Гвардия Смерти, Дети Императора и Сыны Хоруса наводнили Ургалльские холмы. Верные космодесантники старались держать какое-то подобие строя и единства, отчаянно пытаясь выдержать столь мощную атаку. И, в самом центре сопротивления, Феррус Манус увяз в скорбном бою один на один с изменившим примархом Фулгримом. Стойкие сердцем Железные Руки не оставили бы своего повелителя, чего бы им это ни стоило.
В это время Саламандры и Гвардия Ворона отступали к зоне высадки, с тем, чтобы перегруппироваться и воссоединиться с четырьмя новоприбывшими легионами — Несущими Слово, Железными Воинами, Альфа-Легионом и Повелителями Ночи. Вулкан и Коракс, верные примархи, по-прежнему не ведали о том, что их кажущиеся союзники на самом деле присягнули Хорусу. Но вскоре предательство открылось, когда воины четырех легионов открыли огонь по отступающим лоялистам. Саламандры вместе с Гвардейцами Ворона оказались меж двух изменнических армий, поскольку ветераны Железных Рук не сумели сдержать контратаку Магистра войны на северных холмах.
Два верных легиона оказались в абсолютном меньшинстве. Более слабые воины на их месте просто опустили бы руки при виде такого количества врагов, но бойцы Вулкана и Коракса были космическими десантниками и продолжали сражаться. Но, так или иначе, в зоне высадки началась резня!
Хорус принял у себя примарха Детей Императора.
— Ты просил о личной аудиенции, Фулгрим. О чем ты собираешься доложить?
— Мой уважаемый господин и повелитель Истваана, я принес вам трофей.
И с этими словами Фулгрим высоко поднял отрубленную голову Ферруса Мануса, а затем походя швырнул жуткое подношение к ногам Магистра войны.
— Значит, ты исполнил данную мне клятву. Хорошо, но я не понимаю, почему для этого представления потребовалась встреча с глазу на глаз. Все мои капитаны должны стать свидетелями подобного триумфа.
— Со всем моим величайшим уважением, могучий Хорус, боюсь, что Фулгрим не совсем исполнил свой обет перед вами. Он поверг старого друга и товарища, но не нашел в себе сил довести дело до конца. Я сделал это за него!
— Ты… Ты не Фулгрим! Кто же ты? Какой-то шпион или убийца? Мне позвать стражу — или ты решил, что сможешь одолеть меня? Не думай, что я слаб, как Феррус… Я переломлю тебя, будто соломинку!
— Возможно, так оно и есть, но у меня нет желания проверять ваши или мои способности в столь бессмысленном и никчемном деле, как испытание боем. Да и стражников звать ни к чему, поскольку я здесь, чтобы присягнуть на верность вашему делу. Кто я такой? Созданию, обладающему такой властью, как вы, должно быть ясно, что я — порождение варпа, скромный слуга великой силы по имени Слаанеш. Я присвоил себе эту смертную оболочку и должен признать, что весьма обрадован результатом. Ощущения поистине уникальны, но, впрочем, со временем я определенно внесу в это тело кое-какие изменения.
— Что произошло с Фулгримом? — спросил Хорус у демона, ныне населявшего плоть примарха, подчиненного Магистру войны.
— Не бойтесь — он в безопасном, вполне безопасном месте. Мы с Фулгримом через многое прошли вместе, и я не желаю ему ничего дурного. Видите ли, я долгие годы был его внутренним голосом: тихо говорил с ним долгими ночами, советовал, успокаивал, молил, направлял, подсказывал нужные решения. Именно мои речи заставили Фулгрима принять вашу сторону в этом конфликте смертных; да-да, за его покорное повиновение вы должны благодарить меня. Но, в конце концов, он проявил слабость — не сумел нанести смертельный удар старому другу, и, терзаемый муками, воззвал ко мне с мольбой о помощи. Разумеется, я не мог отказать, ведь, после всего пережитого, Фулгрим стал для меня всё равно что братом. Конечно, в качестве голоса от меня не было толку, поэтому мы заключили небольшой договор: я забираю его тело, исполняю то, на что он не мог решиться, и дарую ему вечный покой. Жаль, но так уж всё вышло.
— Так Фулгрим мертв? Отвечай мне, чтоб тебя! Отвечай!
— Нет, он не мертв. Фулгрим здесь, внутри меня, совершенно четко осознает всё происходящее. Его мучительные вопли чрезвычайно радуют меня; нам двоим ещё многое предстоит обсудить. Предполагаю, что Фулгрим не особенно счастлив таким положением дел, но я не позволю ему угаснуть — мне слишком нравятся наши дискуссии. Думаю, что я никогда от них не устану.
Хорус с отвращением выслушал порождение варпа, но ничего не сказал, поскольку демон-Фулгрим объявил о своей верности и, очевидно, являлся могучим созданием. Магистр войны решил, что лучше иметь его в союзниках; кроме того, в нынешнем положении Хорус никак не мог обойтись без легиона Детей Императора. Впрочем, про себя он твердо решил, что уничтожит демона и освободит брата от мучений, как только настанет подходящий момент.
После этого Магистр войны и лже-Фулгрим договорились, что знание об истинной природе существа останется их тайной. Демон не испытывал особенного желания сбрасывать личину, а Хорус был убежден, что подобное откровение, случись оно сейчас, создаст для него слишком много проблем.
