Филип Фармер - Личный космос

Теперь он застонал, проклиная свой длинный язык.

Вольф-то устроил тюрьму на совесть.

Тюрьма располагалась под двадцатью метрами твердого камня и не имела никакой прямой физической связи с внешним миром. Она была целиком замкнутой на себя, самообеспечивающейся системой, за исключением одного: еда и вода для заключенного передавались из дворцовой кухни через врата, слишком маленькие, чтобы пропустить что-либо больше подноса.

В тюрьме имелись врата, через которые заключенного могли поднять в тюремную камеру во дворце, но их мог активировать лишь кто-то осведомленный во дворце наверху.

Комната была цилиндрической, длиной около двенадцати метров. Свет исходил из неизвестного источника, и не существовало никаких теней.

Стены Вольф разрисовал сценами из древней планеты предков Господов. Вольф не ожидал никаких заключенных, кроме Господов, и поэтому нарисовал эти картины с расчетом на них. И в пейзажах фресок было что-то жестокое Все они изображали широкие и прекрасные открытые просторы и не могли не напоминать заключенному о его тесном и замкнутом пространстве.

Меблировка отличалась великолепием и принадлежала к стилю, известному среди Господов как Средне— Тиамарзанский до Исхода. За дверцами больших бюро и шкафчиков находилось множество приборов для развлечения и просвещения заключенного.

Первоначально их в камерах не было, но когда Вольф отбил свой дворец, он поместил их сюда — он больше не верил в пытку, даже скукой. Он обеспечил заключенных многим, так как сам иногда исчезал надолго и был не в состоянии выпустить их.

До настоящего времени в этой комнате не содержалось никаких заключенных. По иронии судьбы, к кислому веселью Кикахи, её первым призом станет лучший друг тюремщика, а тюремщик об этом так и не узнает.

Он надеялся, что Колоколъники во дворце тоже не узнают о нем. В трех местах будут мигать лампочки, указывая, что в камере кто-то обитает; один огонек будет пульсировать в спальне Вольфа, второй на пульте в центре управления, а третий — на кухне.

Если Черные Колокольники наблюдают за каким-нибудь из них, то они должны встревожиться. Они никак не могут узнать, что означают эти огоньки. Кухонные талосы будут знать, но даже если их спросят, они не смогут ответить. Они слышали приказы, но у них рты существовали только для еды, а не для болтовни.

Думая об этом, Кикаха поискал по шкафчикам средства для оказания первой помощи. Вскоре он наткнулся на антисептику, местную анестезию, лекарства, бинты — все, что ему требовалось. Он очистил раны, приготовил пленки гтсевдокожи и наложил их для остановки кровотечения. Они сразу же начали оказывать свое целительное действие.

Затем он напился воды, а также открыл бутылку холодного пива. Он принял душ, вытерся и, поискав, нашел пилюлю, способную так притупить его сверхстимулиро-ванные нервы, что он может уснуть и спокойно отдохнуть. С пилюлей, однако, придется подождать, пока он не поест и не обследует эту тюрьму.

Верно, ему не следует думать об отдыхе. Время не терпит. Нельзя сказать, что происходит в Таланаке с Ананой и краснобородыми. В этот момент их может атаковать аэролет Колокольников с мощными лучеметами. И что сейчас делает фон Турбат?

Когда он сбежал от Подарги, они с Свиндебарном, должно быть, вернулись во дворец. Удовольствуются ли они тем, что окопаются в нем, или же они, что казалось Кикахе болеё вероятным, вернутся на Луну через другие врата? Они предположат, что он застрял там и таким образом вышел из игры. Но у них должны возникнуть некоторые сомнения. Вполне вероятно, что они возьмут для охоты на него по меньшей мере один аэролет и много солдат.

Он засмеялся. Они будут там пытаться лихорадочно обнаружить его, а он в это время будет, так сказать, прямо под их ногами.

Существовала, конечно, возможность, что они найдут пещеру недалеко от Корада. В таком случае они используют все оставшиеся полумесяцы, и по крайней мере один Колокольник вскоре окажется в этой камере. Наверное, он допустил ошибку, ложась спать. Ему нужно действовать, выбраться из этой камеры как можно скорее.

Кикаха решил, что он должен выспаться.

Если он не поспит, то рухнет без сил или станет таким медлительным, что будет слишком уязвим. С головокружением от бутылки вина и трех стаканов пива он подошел к маленькой двери в стене, над которой мигал желтым светом топаз. Он открыл дверь и вынул из ниши серебряный поднос. На подносе стояло десять покрытых, серебром и инкрустированных самоцветами блюд, содержащих изысканные яства.

Он опустошил все блюда, а потом вернул поднос и его содержимое в нишу. Ничего не произошло, пока он не закрыл дверцу. Секунду спустя он снова поднял ее. Ниша была пуста. Поднос переправился через врата в кухню, где талое вымоет и вытрет его. Через шесть часов талое поместит на кухонные врата другой поднос с едой и таким образом отправит его в погребенную в камне камеру.

Кикаха хотел быть на ногах и готовым, когда поднос прибудет в следующий раз. К несчастью, в этой тюрьме не имелось никаких часов, так что ему придется полагаться на свои биологические часы, а они в нынешнем состоянии были ненадежными.

Он пожал плечами и сказал себе: “Какого черта?”

Он может только попробовать. Если он не добьется успеха в этот раз, то попробует в другой. Он должен выспаться, потому что не знает, что от него потребуется, если он когда-нибудь выберется из тюрьмы.

На самом деле для него это лучшеё место во вселенной, если Колокольники не найдут на Луне пещеру с вратами.

Сперва он должен обследовать тюрьму, чтобы убедиться, что тут все в порядке, а также использовать все, что он найдет полезным. Он подошел к двери в одном конце камеры и открыл ее.

Он шагнул в маленькую голубую приемную, открыл дверь в противоположной стене и вошел в еще одну цилиндрическую камеру примерно сорока футов длиной. Она была роскошно изукрашена и меблирована в другом стиле. Мебель, однако, постоянно меняла форму, и всякий раз, когда он продвигался поближе к дивану, креслу или столу, тот ускользал от него. Когда он ускорял шаг, предмет увеличивал свою скорость настолько, чтобы оставаться вне его досягаемости. И другая мебель ускользала с его пути, если ему случалось направиться к ней.

Комната была спроектирована с целью позабавиться и, в конечном итоге, разъярить заключенного. Предполагалось, что это поможет ему отвлечься от мысли о своем незавидном положении.

Кикаха бросил попытки поймать диван и покинул комнату через дверь в противоположном конце. Она закрылась за ним точно так же, как и другие. Он знал, что двери нельзя открыть с этой стороны, но продолжал пытаться просто на тот случай, если Вольф допустил ошибку. Эта тоже отказалась двигаться. Двери впереди распахнулись в маленькую комнату, а комната за ней оказалась студией художника.