— Сарпедон, ты не понимаешь, — ответил Греск, и в его словах прозвучала искренняя горечь. — Мне бы не хотелось видеть, как ты умрешь, но Евмен жаждет твоей крови. Моей задачей было как можно дольше продержать тебя здесь. Заставить тебя штурмовать эти стены, удерживать оборону столько, сколько получится, только бы задержать тебя на достаточный срок. То, что случится потом, будет уже вовсе не сражением. Уходи. Ты понимаешь меня?
Сарпедон неожиданно осознал, куда завел своих людей. Выйдя под стены крепости, они лишились прикрытия плотного полога джунглей — Испивающие Души стояли посреди вырубки прямо под зеленовато-серым небом.
— «Сломанный хребет», — произнес Иктинос.
— Отступаем! Всем подразделениям! — приказал Сарпедон. — Уходим!
Испивающие Души не были привычны к приказам об отступлении. Не нашлось бы в Галактике такого космического десантника, который бы с легкостью согласился бежать с поля боя. Но Сарпедон все еще оставался магистром их ордена, и воины начали отходить, возвращаясь по изуродованному битвой пространству, расплескивая болотную грязь и перепрыгивая поваленные деревья. Командор оглянулся, чтобы увидеть, как Греск поворачивается к ним спиной и уходит обратно в крепость.
С неба ударило первое лазерное копье, глубоко войдя в землю там, где еще совсем недавно стоял Сарпедон. На него обрушилась волна раскаленного воздуха, и магистр едва сумел устоять на ногах, когда почва под ними заходила ходуном. Второй луч, яркий, словно само солнце, нашел свою цель, и командор увидел, как в сторону отлетает тело десантника, перерезанное пополам мощным лазером.
Бомбардировка, обрушенная на вырубку, просто изумляла своей мощью. Продолжай Испивающие Души штурмовать ворота, их бы всех развеяло в пыль. И даже несмотря на предупреждение Греска, слишком многие воины погибли, разорванные на части лазерными столпами, вырастающими перед крепостью.
— Капеллан! — Сарпедон силился перекричать грохот. — Сражение окончено! Отводи людей в джунгли!
— Так точно, командор, — ответил Иктинос.
Капеллан давно стал священным символом ордена,
причем в некотором роде даже более важным, нежели магистр. Если Испивающие Души и были готовы сейчас за кем-то следовать, так это за ним.
Продолжая убегать по просеке, озаряемой пульсирующими лазерами, бьющими с зависшего на орбите «Сломанного хребта», Сарпедон неожиданно понял, что и сам уже давно подумывает поставить во главе ордена кого-нибудь более подходящего… того же Иктиноса например. В этом Греск был абсолютно прав: нынешний магистр чуть не привел Испивающих Души к гибели. Он и сам видел, что едва не уничтожил орден только потому, что был слеп, когда думал, будто знает истинный путь. И если он и в самом деле ошибался, а предатели были правы, то Сарпедон не заслуживал больше права командовать Испивающими Души.
— За Жиллимана, сына Императора! За отца-основателя!
Слова Мерчано эхом подхватили сотни Воющих Грифонов, собравшихся на просторной палубе Часовни Боевого Клича — величественного храма войны, использовавшегося экипажем «Лазурного когтя» в качестве площадки для инструктажа перед операциями. Пол здесь был украшен многочисленными военными трофеями — фрагментами брони ксеносов, осколками раздавленных черепов предателей, препарированными трупами тварей, — словно запаянными между предметными стеклами, отполированными за тысячелетия сапогами Воющих Грифонов до идеальной гладкости.
— Во имя клятвы и слова! Во имя чести, вселяющей страх в сердца! Воющие Грифоны, как должно поступить с обещаниями давно павших братьев?
— Сдержать их! — грянул дружный хор отрядов, рот, старших офицеров; и громче всех звучал голос самого Мерчано, гордый и возвышенный, словно у проповедника.
— Даже если это будет стоить нам жизни? — кричал он, одновременно подстегивая своих людей и оскорбляя их этим вызовом.
Неразборчивый рев, раздавшийся со всех сторон, был лучшим и единственно возможным ответом.
— А если вашим душам будет грозить гибель и тела ваши будут изломаны? Сдержите ли вы свои клятвы, о Воющие Грифоны, наследники Жиллимана?
Собравшиеся вновь разразились ревом, еще более громким и настойчивым. Стремление Воющих Грифонов к соблюдению древних обетов граничила с маниакальной одержимостью. Пламя, горевшее в сердцах космодесантников, отражалось и в их глазах. Лишь беспощадная дисциплина удерживала воинов от мятежей, от того, чтобы выместить всю кипящую в их жилах энергию в бессмысленном и беспощадном кровопролитии.
— Воющие Грифоны, пришла пора приносить обеты!
Капитан Дарион встал перед собравшимся войском,
подняв меч как можно выше, чтобы все увидели его. Рядом возник сгорбленный писарь-сервитор, доставивший несколько чистых пергаментов и пару электроперьев, закрепленных в манипуляторах, торчащих из его пустых глазниц. Этот секретарь должен был зафиксировать все клятвы, принесенные Воющими Грифонами, в соответствии с традициями ордена поочередно подходившими к капитану. Каждое слово, данное здесь, считалось священным, и вернуться, не сдержав его, было большим позором. Порой космодесантники по нескольку лет, а то и десятилетий не могли воссоединиться со своими братьями, пытаясь выполнить обеты, данные перед битвой. Кое-кто до сих пор странствовал по Галактике, стремясь либо сдержать обещания, либо погибнуть.
— Что все это значит? — раздался голос запыхавшегося Таддеуша, вбежавшего в украшенный боевыми трофеями зал Часовни Боевого Клича. Инквизитор прямо на ходу натягивал длинный плащ.
Мерчано повернулся к незваному гостю и преградил тому путь, чтобы чужак не видел ритуала, столь важного для ордена.
— Я ни секунды не сомневался, что вы появитесь, — заявил Мерчано, хотя в его голосе вовсе не было радости. — Мы начинаем высадку на Неверморн.
— И что изменилось? — спросил Таддеуш.
— Наша клятва, данная Ванквалису, куда серьезнее, нежели просто обещание защищать эту планету. Древний враг вернулся и, вполне возможно, действует сообща с зеленокожими или даже манипулирует ими. И этот недруг должен быть уничтожен.
— О ком вы говорите?
— А вот это, инквизитор, — покачал головой Мерчано, — не дозволено слышать даже вашим ушам.
— Постойте, лорд-библиарий, — сказал Таддеуш, — в происходящем замешаны силы, природы которых вы можете не понимать.
— Инквизитор, вы утомляете меня своей болтовней. И какие бы цели вы ни преследовали на Ванквалисе, они не имеют ничего общего с необходимостью выполнить наше обещание. Это одна из самых старинных…
