Однако, несмотря на неточности карты, Бриель всё-таки сумела разобраться, и вскоре стало ясно, что частично причины неточности крылись в постоянных перестройках этой свалки. Не имея для постройки ничего крепче обломков и отбросов, местные вынуждены были менять те части, которые ломались или отваливались со своих ненадёжных мест. Постепенно вырисовалась некая схема, и Бриель смогла наконец сориентироваться. До строения, которое она искала, оставалось всего каких-то пятьдесят метров, просто пока его скрывал запутанный винегрет домов. Чтобы добраться до цели, ей придётся забраться наверх, потом спуститься и перейти по безумной мешанине переходов и галерей, пробираясь сквозь толчею пропитых местных. С чувством холодного ужаса она увидела, что почти наверняка придётся пересечься с орками, и с усталой обречённостью поняла, что неприятностей не избежать…
Взойдя по винтовым лестницам и переходам, мимо кисло бурчащих местных, недовольных тем, что приходится уступать неуклюжим сервиторам, которые двигались сквозь толпу, не особо заботясь о том, кого спихивают с дороги, небольшой отряд Бриель лицом к лицу столкнулся с орками на узком мостике в вышине над главной улицей.
Едва ступив на дорожку и глянув вниз, Бриель остановилась: до неё дошло, что сквозь сетку под ногами видно переполненную улицу метрах в двадцати внизу. Подняв глаза, она увидела, что головной орк тоже остановился. Он хрюкнул что-то остроумное на своём орочьем трём дружкам, и те в ответ громогласно захохотали.
— Что смешного? — окликнула их Бриель, зная по опыту, что орки — показушники и потому уважают готовность к действию и понты гораздо больше, чем слова и раздумья. Самый крупный орк окинул её взглядом пренебрежительно, и Бриель, в свою очередь, воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть его самого.
Как и большинство представителей своего вида, орк был массивным, ростом выше среднего человека и минимум в три раза крупнее. Короткие мощные ноги выгнуты колесом, туловище сгорблено и расширяется кверху. Бугристые руки длинные настолько, что могут достать до земли, а впечатляюще уродливая голова посажена так низко, что шеи, казалось, у орка просто нет. Зеленокожий был вооружён целым рядом самого разного оружия — от пистолетов до тесаков, — заткнутого за ярко-красный кушак. Наряд варвара представлял собой чудную смесь грубо сшитых лоскутов и кусков, явно подражающих человеческой манере одеваться. Орк носил драный длинный сюртук с потрёпанным, грязным подолом. На голове зеленокожего сидела двууголка, один свинячий глаз-пуговку закрывала повязка.
Бриель ухмыльнулась чуть шире, разглядев ряд медалей и прочих украшений, грубо притороченных на груди орка. Каждая финтифлюшка представляла собой грубо отштампованный значок, который служил для идентификации своего владельца, если знать, как его читать.
— Вали! — рыкнула тварь низким, угрожающим голосом. Ганна бросил на хозяйку опасливый взгляд, но Бриель осталась стоять, где стояла, сложив руки на груди и самодовольно кивнув самой себе.
— Хорошо говоришь! — сказала она, вполне, впрочем, серьёзно. Факт того, что орк умел использовать даже одно слово из имперского готика, указывал, что это уникально одарённая личность. — Для одного из парней Шрамубивца, во всяком случае.
По реакции орка на её заявление Бриель сообразила, что прочла медали-глифы правильно. Это на самом деле был член того же клана, что и вышеназванный военный вождь. Орк тоже сложил руки на груди, явно вторя позе Бриель, — и это простое действие лишь подкрепило догадки Бриель. Подражая людям в манере одеваться и говорить, копируя её позу да и одним своим присутствием в принадлежащем людям поселении, орк выдал свою принадлежность к клану Кровавых Топоров. Что, в свою очередь, означало, что он почти наверняка является соратником военного вождя Шрамубивца — личности, с которой семья Бриель сталкивалась несколько раз в этой области космоса.
— Ты кто? — рыкнул орк. Единственный, светящийся злобой красный глаз смерил Бриель с головы до ног. — Ты адмирал какиво? Вонекрут Третий?
— Нет, — ответила Бриель сухо, — я не лорд-адмирал Аласандре Воннекурт Третий. — Офицер, о котором шла речь, служил на флоте двести лет и славился исключительно большой окружностью талии и необычайно богатой растительностью на лице. Орков, конечно, самыми наблюдательными из чужаков не назвать, но всё же…
— Я Бриель Геррит, — заявила она свысока, усилием воли подавив вспышку раздражения, — из вольноторгового клана Аркадиев.
Орк призадумался, ибо явно узнал имя, несмотря на то, что не мог отличить одного человека от другого. Бриель побарабанила пальцами по руке и бросила Ганне многозначительный взгляд, в котором выразила всю глубину своего мнения о мыслительных способностях зеленокожего. Тут до неё дошло, что шумный говор на главной улице почти затих и десятки обращённых кверху лиц с интересом следят за их беседой. И то, что сейчас здесь произойдёт, может повлиять на весь её визит в Трясиновку. Через некоторое время зверюга глухо рыкнул и прищурился:
— Брал ватагу Шрамубивца? Большая драка на храмовой планете?
— Ну наконец-то! — произнесла Бриель, с облегчением поняв, что орк действительно принадлежал к тому клану, к которому она думала, и был подчинённым вождя Шрамубивца. — Аркадиям требовались услуги вашего клана на Бриганта-Регис. Армия Шрамубивца взяла город и почти его не разграбила, так что все вышли из дела с прибылью, и Шрамубивец сказал моему отцу несколько добрых слов. Ты помнишь, что он сказал?
Теперь замолчала вся улица: сотни местных ждали, чем всё закончится. Бриель не сомневалась, что зеленокожий наёмник затерроризировал уже многих, и немалая их часть страстно желала увидеть, как ему укажут на место. У других, возможно, был шкурный интерес, чтобы с потерями вышла она сама…
— Он сказал, — невнятно проговорил орк: усилия вспомнить слова вождя явно дорого стоили крошечному мозгу, — «Если что нужно, только скажи».
— Так он и сказал, — отозвалась Бриель, приближаясь к развязке разговора. — И сейчас мне кое-что нужно, понял?
— Хочешь кого убить? — наёмник вдруг оживился, почуяв себя снова в своей тарелке.
— Нет, — ответила Бриель, вызвав видимое разочарование у орка. Понизив голос так, чтобы слышно было только тем, кто стоял на мосту, она отчётливо произнесла: — Я хочу, чтобы ты отошёл в сторону и дал мне пройти.
Толпа внизу не слышала, о чём говорит Бриель, отметив лишь продолжительное молчание, во время которого женщина в длинном мундире со сложным макияжем на глазах и по-диковинному заплетёнными волосами, похоже, нагло осадила чужацкого воина в несколько раз крупнее себя, который ни разу не уступил дороги никому за всё своё время пребывания в Трясиновке. По толпе прошла волна возбуждения, кто-то начал предлагать пари. Вскоре ставки были сделаны, деньги тайком перешли из рук в руки — и тут противостояние подошло к своей развязке.
