Апотекарий склонил голову. В жалости? В раздумьях?
— Я понимаю, — просто произносит он.
— Мы обсудим всё позже, Неро. Теперь по машинам, братья. Мы направляемся на юг.
В любом случае, половина города уже превратилась в пустошь. Часть пылала, часть была окутана мёртвой тишиной — ксеносы ушли в другие кварталы, часть просто заброшена. Жилые башни стояли под жёлтыми небесами Армагеддона пустыми и покинутыми. Мануфактуры выпускали меньше оружия и слабее загрязняли небо.
Группы орков — подобно шакалам отставшие от основного наступления — грабили необитаемые районы. Сколько бы не было злобного умысла в головах тварей — немногие выжившие гражданские были найдены и жестоко убиты.
Пять ,бронированных мотоциклов, рыча, мчались по Магистрали Хель. Их наклонные бронепластины были столь же чёрными, как и доспехи Храмовников. Двигатели сильно и хрипло ревели — требуя прометиум. Установленные на мотоциклах болтеры соединялись с ящиками боеприпасов, прикреплёнными к корпусам байков.
Приам сбросил скорость и поравнялся с Нероваром. Рыцари не смотрели друг на друга, когда проезжали по тёмному рокриту шоссе сквозь уничтоженный конвой неподвижных обгоревших танков.
— Он мёртв, — начал мечник, его вокс-голос потрескивал и искажался из-за шума двигателей. — Это беспокоит тебя?
— Я не хочу сейчас об этом говорить.
Приам объехал обугленный остов того, что ещё недавно было транспортом ”Химера”. Пристёгнутый к спине меч ударялся о броню в такт движению мотоцикла.
— Он умер недостойно.
— Я сказал, что у меня нет никакого желания обсуждать смерть Кадора, брат. Оставь меня.
— Я говорю, потому что был дружен с ним, как и ты, и я также скорблю. Он плохо погиб. Скверная, скверная смерть.
— Он убил нескольких прежде чем пал.
— Убил, — согласился мечник, — но ему нанесли смертельную рану в спину. Меня бы это опозорило чрезмерно.
— Приам, — в ледяном тоне Неровара было поровну и эмоций и угроз. — Оставь меня в покое.
— Ты невыносим, Неро, — Приам увеличил обороты двигателя и помчался вперёд.— Я пытаюсь выразить тебе сочувствие. Наладить отношения, а ты ругаешь меня. Я запомню этот разговор, брат.
Неровар ничего не ответил. Просто продолжил смотреть на дорогу.
Платформа Джаханнам.
На расположенной в море промышленной базе работало шестьсот девятнадцать рабочих. На фоне неба возвышались подъёмные краны и топливные хранилища. Ниже был глубокий океан и богатые запасы сырой нефти, которую можно было переработать в прометиум.
Новая тень поднялась из глубин.
Подобно чёрной волне под поверхностью воды она приблизилась к вспомогательным подпоркам, что удерживали платформу на поверхности. Тени поменьше — похожие на острых рыб — выплеснулись перед первой, как ливень из тучи.
Сначала платформа задрожала, словно от холодных ветров, которые часто дули вдали от берега.
Затем, величественно и неторопливо, она начала падать. Многоуровневая, размером с город база опускалась в океан, разрушаясь под водой. Суда вокруг начали взрываться одно за другим. В них зияли пробоины — корабли затонули рядом с платформой Джаханнам.
Шестьсот девятнадцать рабочих и тысяча двадцать один член экипажа замёрзли в воде в течение следующих трёх часов. Некоторым удалось добраться до вокс-передатчиков, и взывать о помощи, не понимая, что никто не услышит.
В конечном счёте, платформа утонула, оставив после себя плавающие обломки. Океан теперь был не носителем потенциальной прибыли, а металлическими обломками банкротства.
Хельсрич ничего не услышал.
Платформа Шеол.
В центральном шпиле, расположенном между высокими, установленными друг на друга резервуарами, начальник технической службы Найра Расинова бросала недовольные взгляды на зелёный экран и неясное, смазанное и размытое искажение на нём.
— Ты шутишь, — сказала она экрану. Тот ответил белым шумом.
Она стукнула по толстому стеклу кулаком. Тот ответил уже более сердитым гулом. Найра решила больше не повторять попытку.
— Мой монитор сломался, — обратилась она к остальным в помещении. Оглянувшись через плечо, техник увидела, что ”остальные”, состоявшие обычно из грузного бывшего крановщика Грули, который отвечал за связь, ушли за кружкой кофеина.
Она снова посмотрела на пульт управления. По всему экрану радостно замерцали тревожные сигналы. На секунду на гидролокаторе внезапно появился входящий импульс. Сотни. Потом снова только пустой океан. И снова ничего, только небольшое искажение.
Помещение задрожало. Точнее задрожала вся платформа, как если бы началось землетрясение.
Найра сглотнула и опять взглянула на монитор. Сигналы из-под воды — сотни сигналов — появились снова.
Она бросилась через раскачивающуюся комнату, со всей силы ударив по кнопке активации вокс-передатчика.
Ей удалось сказать только: ”Хельсрич, Хельсрич, приближается…” А затем палуба ушла из-под ног, и вторая Нефтяная платформа Вальдеза с разрезанными стальными конструкциями, изгибаясь и скрипя, затонула в ледяном море.
Платформа Люциф.
На самом большом из трёх океанских комплексов работало вдвое больше людей, чем на Джаханнаме и Шеоле. Они тоже не были способны предотвратить свою гибель, но зато, они рассмотрели, что именно к ним приближалось.
По всей платформе ауспики гидролокаторов внезапно подверглись той же буре помех, что предшествовала гибели Джаханнама и Шеола. Но здесь полностью укомплектованный пункт управления отреагировал расторопнее — техноаколит низкого ранга сумел восстановить более менее приемлемое изображение.
Начальник технической службы Марвек Коловас незамедлительно связался по вокс-сети с материком.
— Хельсрич, это Люциф. Приближается огромный, повторяю, огромный вражеский флот. Не менее трёхсот подводных лодок. Мы не можем связаться ни с Шеолом, ни с Джаханнамом. Они не отвечают. Хельсрич? Хельсрич, приём. — Скрипучим голосом докладывал Марвек.
— Ух…
— Хельсрич? — удивлённо переспросил Коловас в трубку вокса.
— Ух, это сотрудник доков Нилин. Вы подверглись нападению?
— Трон, ты что оглох, тупой ублюдок? Флот вражеских подлодок атакует все платформы снабжения. Нам немедленно требуется спасательное судно. Летающее спасательное судно. Платформа Люциф тонет.
— Я… Я…
— Хельсрич? Хельсрич? Вы меня слышите?
Новый голос ворвался в вокс-канал. — Говорит начальник доков Томаз Магхерн. Хельсрич услышал вас и понял.
