Гостями оказались Люсиль, принцесса Бентрик, и ее сын, юный граф Рэйварский. Они обедали с Траском; присутствовал только капитан Равалло.
— Я не хотела оставлять мужа и не хотела приезжать сюда, навязываясь вам со Стивном, принц Траск, — начала она. — Но он настоял. Всю дорогу до Гимли мы просидели взаперти в капитанской каюте, и только нескольким офицерам было известно, что мы на борту корабля.
— На выборах победил Макенн, да? — задал вопрос Траск. — И принц Бентрик не хотел рисковать вами и Стивном, ведь вы могли стать заложниками?
— Именно так, — ответила принцесса. — На самом деле Макенн не совсем победил на выборах, хотя и мог бы. Никто не набрал большинства мест в палате представителей, но он сформировал коалицию, куда вошли некоторые расколовшиеся партии. И мне стыдно сказать, что часть монархической партии — я называю их толпой предателей — ныне голосует вместе с ней. Они пустили в оборот нелепую фразу — “волна будущего”, какой бы смысл в нее ни вкладывался.
— Не можете лизаться с ними — вступайте в их ряды, — сказал Траск.
— Не можете лизаться с ними — лижите им сапоги, — вставил граф Рэйварский.
— Сын мой немного огорчен, — сказала принцесса Бентрик, — и должна признаться, что и я огорчена.
— Хорошо, вы говорили о палате представителей, — продолжал Траск. — А как обстоит дело с остальными членами правительства?
— Вместе с расколовшейся партией и при поддержке предателей они получили большинство мест в палате делегатов. Месяцем раньше большая часть их с негодованием отрицала бы любую связь с Макенном, однако сто из ста двадцати пяти — его сторонники. Конечно же, Макенн — канцлер.
— А кто премьер-министр? — вел дальше Траск. — Эндрэй Даннен?
Расстроившись, она ответила:
— Ох! Нет. Премьер-министром стал кронпринц Эдвард. Нет, барон Крэгдейл. Это не королевский титул, поэтому я пытаюсь обмануть себя и думаю, что как член королевской семьи он — не премьер-министр.
— А если не пытаться? — начал было мальчик.
— Стивн! Я запрещаю тебе так говорить… о бароне Крэгдейле. Он уверен, очень искренне, что выборы были волеизъявлением народа и что его долг ему подчиниться.
Траск пожалел, что нет Отто Харкемана. Он, видимо, сумел бы одним махом перечислить сто великих наций, превратившихся в ничто, ибо их правители предпочитали подчиняться, а не править, а также не могли заставить себя пролить кровь собственного народа. Как мелкий деревенский барон Эдвард мог бы быть добрым и вызывающим восхищение человеком. Но где он появлялся — туда приходило несчастье.
Траск спросил, вытащили ли из-под кроватей оружие народные стражи и стали ли открыто его носить.
— О, да. Вы были совершенно правы, все это время они были вооружены. Не только стрелковым оружием; располагали и боевыми машинами, и тяжелым вооружением. Как только сформировалось новое правительство, они получили статус составной части планетарных вооруженных сил. Они захватили на планете все полицейские участки.
— А король?
— Он продолжает вести дела, пожимает плечами и говорит: “Я здесь только правлю”. А что еще он может делать? В течение последних трехсот лет мы свели на нет могущество трона.
— Что делает принц Бентрик и почему он думает, что существует опасность захвата вас обоих в качестве заложников?
— Он собирается сражаться, — был ее ответ. — Не спрашивайте меня, как и чем. Может быть, партизаном в горах, не знаю. Но раз он не может лизаться с ними, к ним он не пристанет. Я хотела остаться и помочь ему; он сказал, что я помогу ему наилучшим образом, направившись со Стивном туда, где бы он за нас не боялся.
— Я хотел остаться, — заявил мальчик. — Я бы сражался вместе с ним. Но он сказал, что я должен заботиться о маме. А если его убьют, должен буду отомстить за него.
— Вы говорите, как говорят в Мирах Меча; я вам об этом уже сообщал. — Траск, поколебавшись, вновь обернулся к принцессе Бентрик. — А что маленькая принцесса Мирна? — поинтересовался он, пытаясь изобразить равнодушие. — И леди Валери?
Та как живая предстала перед ним — голубые глаза, волосы черные, как космос, — реальнее, чем представала в течение стольких лет Элейн.
— Они в Крэгдейле, где будут в безопасности. Надеюсь.
Попытка скрыть присутствие на Таните жены и сына принца Бентрика требовала соблюдения особых мер предосторожности. С учетом утечки новостей на Мардук через Гильгамеш оставалось более семисот световых лет, пока новости достигнут последней планеты, и почти тысяча, пока их услышат на первой. Уж лучше пусть принцесса Люсиль насладится ривингтонским обществом какое оно есть и хоть на время избавится от беспокойства за мужа. В десять, нет, почти в его двенадцать лет (Траск покинул Мардук полтора года тому назад) мальчика — графа Рэйварского — можно было легче развлечь. Наконец, он находится среди настоящих космических викингов, на планете космических викингов, где старался всюду поспеть и все увидать одновременно. И безусловно, воображал свое возвращение на Мардук во главе огромной армады космическим викингом, цель которого — спасти отца и короля от Заспара Макенна.
Траска это удовлетворяло; но как хозяин он оставлял желать лучшего. У него были свои заботы, и всех беспокоило одно имя: Виктор, принц Сочитлский. Траск выудил у Манфреда Равалло все, что капитан “Черной звезды” мог ему рассказать. Один раз беседовал с Виктором; правитель Сочитла оставался холодно вежливым и уклончивым. Его подчиненные проявляли открытую враждебность. Когда “Черная звезда” убывала с планеты, на ее орбите находились или приземлялись в космическом порту Виктора, рядом с гильгамешскими, совершающие регулярные рейсы торговые корабли (два из которых принадлежали Виктору), а также большой вооруженный грузовоз, прилетевший с Холтеклера. На верфях и вокруг космического порта отмечалась значительная активность, что наводило на мысль о подготовке к чему-то широкомасштабному.
Сочитл отстоял от Танита на тысячу световых лет. Траск с ходу отбросил идею превентивного нападения; его корабли могли найти Сочитл незащищенным, а потом вернулись бы на разоренный дотла Танит. В космических войнах такое бывало. Оставалось одно — тихо сидеть, оборонять Танит, если на него нападет Виктор, а потом контратаковать Виктора, если к тому времени останутся какие-либо корабли. Вероятно, принц Виктор рассуждал таким же образом.
Траск не располагал временем для дум об Эндрэе Даннене, а временами желал, чтобы и Отто Харкеман о нем не думал и поскорее возвращался домой на “Корисанде”. На Таните Траску нужны были этот корабль, ум и смелость его командира.
