- Ох, красавица… - Синица не вынесла резкого наплыва страсти по животу и звонко пёрднула в потолок. - Соси, соси его! Так! Соси мне мандень!..
Раечка звучно чавкала - баловалась со вкусной пиздой, а Синицу Ивановну заносило всё выше и выше… Семён, глядя на такое, встал на ноги, упёр Лору ручками в коленки и принялся драть её в задницу уже по-настоящему, шлёпаясь ей о поджарые булочки и далеко подмахивая под лобок сильно отвисшей мошонкой…
- Только… сейчас… доберусь… так лицо отставь!.. - Синица едва выговаривала через пых. - Я пружусь, как уносит!..
Раечка тесней прижалась лицом и задёргала по болтуну скользкого клитора кончиком язычка. Секель сильно напрягся ей в рот, давая понять - уж вот-вот!..
- А!.. О!.. А!.. Ххх! - зашлась Синица влёт в жалобных причитаниях. - Пизда моя!.. Ах… Тикай!
Раечка бережно уложила скользуна на ложе своего язычка и сильно вжалась с ним хозяйке в пизду…
- А..аххх! - Синица Ивановна забилась жопою и побежала…
Струя неизвестно-неведомого пьянящего вкуса ударила мощно Раечке в основание язычка и проструилась в напряжённо подставленное горлышко. Выгнув до невозможного шейку вверх, Раечка едва проглатывала накачиваемый в неё сильными прысками сок, но упорно не оставляла пизды.
- Тогда и поссу! Ну, держись!.. - пыхтящая на выходе из оргазма Синица Ивановна уже не в силах была не развлечься. - Эх, ну всё… пошла!..
Она чуть лишь поднапряглась раскудлатеной мокрой пиздой и пустила Раечке в рот уже вкус других своих вод. Раечка вся подобралась и вмиг впрыгнула на корточки, задрав над собой жопу Синицы ещё выше. Непрерывная теперь струя проливалась в неё, минуя, казалось, и рот, пробегая впрямую по горлу…
Семён заливал со стояка малафью Лоре вглубь…
***
- В душ?
Обе растрёпанные вдрызг стояли посреди кухни, прислушиваясь к мирному храпу из родителськой спальни.
- А, не охота… Утром! - Лора мягко затаскивала Раечку в свою комнату, к себе на постель.
Скинув на половики покрывало и зарывшись в шёлковые простыни, они мягко барахтались, обнимаясь, и дурачились, лапаясь за грудки, животы и чуть липкие ляжки.
- Чё-та попа болит… Посмотри? - Лора взобралась почти на подушки и на карачках раскрыла свои смуглые половинки.
Раечка сразу же оказалась позади неё, приблизив лицо к разведённому в стороны ущелью. Растянутая толстым хуем Семёна дырочка попки ещё не сходилась и жарко дышала тёмным кольцом. Носик Раечки тут же вдохнул пряный запах спермы Семёна, пролитой по редким чёрным волоскам возле краешков. Раечка высунула язычок и подцепила на него широко раскрытое колечко попы. Лора довольно заурчала в подушку. Раечка несколько раз прокружила кончиком по колечку, один раз забралась глубоко внутрь, а потом чмокнула эту растяшку-дырку губами и со смехом опрокинула барахтающуюся Лору под себя - спать хотелось уже просто до чёртиков!
Лора дёрнула шнурок ночника и приникла в поцелуе к ещё нежно-лакомо пахнущему мамкиной писькой и папкиной спермой ротику Раечки, шепча в него: "Спокойной ночи, любимая моя…".
=*=
Это была её восемнадцатая весна - пора активации.
"Ди-дзет, три ноля, сорок семь, Лай-Летим_Традисканция 17&3… Ди-дзет, три ноля… Традисканция, ёб твою мать… Кора, бля!!! Ди-дзет…"
Пульс станции бился об атмосферу, пытаясь её пробудить от семнадцатилетнего сна.
- Мой командир, они называют нас планетой-икс - на большее фантазии не хватило! - Агора_Летим отвлёкся от программ-передатчика, принимая чашечку кофе от сидящего рядом с усталым лицом Файер-Мэда.
- У нас зато хватило! - Файер-Мэд постучал чубуком о выдвижной отсек пепельницы под ногами. - Кто там кота проводил? Шрёдингер? Засранцы, а не экспериментаторы - в валенок бы его ещё сунул! Кошку надо было с ним вместе сажать, а не счётчик Гейгера, суперпозиционисты хреновы! Вероятность та же была бы, а пиздец в итоге куда красивей… Какая у них там средняя протяжённость жизни на планете, Алёш?
- Семьдесят, плюс минус десяток… - Агора_Летим печально-иронично улыбнулся Файеру и с лёгким вздохом отхлебнул горячий кофе.
- Блин, детский сад ведь сплошной!.. Вообще-то на чай надо переходить нам с тобой - говорят, полезней… - Файер-Мэд задумчиво тёр морщины на лбу. - В седьмой раз сворачиваем программу и всё без толку… Ты знаешь, Алёша, а мне кажется, я кое-что нашёл… Вот ты, к примеру, как - не считаешь условия планетарного выживания слишком уж жёсткими для одних малышей?
- Вы считаете, командор, что продление индивидуального возраста что либо даст аборигенам?
- Да нет… - Файер сверкнул своей знаменитой алая-искрой в левом глазу. - Не аборигенам, Лёшенька… Не аборигенам, а скорее нам с тобой только и можно резвиться в условиях столь экстремального радиационного фона, на нуждающейся в экстренной помощи планетарной поверхности, и среди обворожительно прекрасных разнесённых в клочки облаков и сметающих всё на своём пути ураганов… Они же в массе своей просто не знают там ничего, только мучаются…
- Поставить в Центре вопрос о прекращении инкарнационных потоков в этот район? - Агора_Летим с сомнением покачал головой. - ГалСовет вряд ли одобрит…
- Одобрит, Алёшенька, одобрит… С того ГалСовета кто в последний раз и когда тута был?! Кто что видел тут кроме нас? Знавал я, правда, одного… наблюдателя… Да тот такой же босяк, как и мы с тобой - с него с-гуся-вода: похер многое, а до неба дозванивается через раз, дилетант! Вместе лётную школу кончали с ним - надёжен, как насквозь-упорная сталь… А и его там хер слышит кто! Ну ничего, может в этот раз услышат уже…
"Ди-дзет, три ноля, сорок семь, Лай-Летим_Традисканция 17&3…", продолжил подавать побудочный позывной штурман правого блока навигации, "Кора… бля… родная моя… ну, проснись...".
- Ну стучи-стучи! А я пойду передохну… - Файер-Мэд улыбнулся на прощанье в коротко остриженные усы. - Стучи ёлочным дятлом - может быть достучишься, ты её больше всех тут любил!.. После меня…
=*=
Раечка Зазорина сидела на кухне поздним вечером за одинокой чашечкой чая с добываемыми из-под полотенца ещё тёплыми гренками. В мыслях вился непонятно-яркий утренний сон, в котором Семён убеждал её лететь сквозь электрические провода.
"Дура!", внушал ей во сне голый Семён, "Они не опутывают, они - проводят! Сказано же тебе - провода!".
А она смотрела на его вставший хуй и никак не могла сосредоточиться: во сне она не летала чуть ли не с детства и была не уверена в своих лётных способностях, особенно сквозь электричество и через какие-то провода…
- Традисканция! Мышью в постель! - перед её чашкой чая стояла, подбоченясь, Синица Ивановна. - Ну, солнышко моё, у тебя же подъём завтра ни свет, ни заря, а ты снова устроилась размышлять до полуночи! Лети, моя сказка, а то по попе уже надаю…
