Сила исчезла, схлынув обратно в разум. Ариман открыл глаза. Копье жара висело в вакууме до сих пор, словно неоновое пятно, остывая и перетекая из синего в пурпурный цвет. Вдалеке еще виднелась дверь в хоровой зал, окаймленная пульсирующим кроваво-красным свечением. Глобулы слизи и обрывки кожи парили в полумраке. На глазах колдуна из парообразной жижи начали формироваться аморфные очертания розового цвета. Он увидел, как из твердеющего на глазах вещества вылезли и разжались пальцы, заканчивающиеся присосками.
Ариман повернулся к Астреосу. Библиарий уже летел по коридору, отталкиваясь от стен, пола и потолка. Ариман последовал за ним. Мимо колдуна с шипением пронесся луч слепящего света и проплавил дыру в стене. Азек обернулся, когда демон закричал и выстрелил снова. Существо ползло по вздувшейся решетке пола. Лицо, выступавшее из самого тела, раскалывал надвое широкий рот, из которого то и дело вырывался толстый язык, облизывающий губы. На коже демона переливались сине-желтые огни, озаряя голод в глазах-блюдцах. Шесть конечностей шевелились с бескостной проворностью, подтягивая создание все ближе.
Ариман расширил сознание, охватывая стены коридора. Тут же выступил пот, который затем застыл каплями. Окутанное телекинетической сетью тело колдуна подлетело в центр перехода. Давление усиливалось, словно натянутая тетива. Металл стен начал прогибаться. Колдун чувствовал себя так, словно в голову ему пекло полуденное солнце. Перед ним, оттолкнувшись от потолка, закрутился Астреос. Азек накрыл библиария своим разумом. Астреос сопротивлялся, оттолкнув колдуна панической волной воли. Головная боль Аримана становилась невыносимой.
+ Подчинись, + закричал Ариман и почувствовал, как сопротивление иссякло. Он высвободил силу своего разума, когда к нему потянулась пламенная рука демона. Ариман и Астреос выстрелили одновременно, словно лучники. Туннель позади них разорвало на части. Боль в голове колдуна полыхнула ярким сполохом. Во все стороны разлетелись осколки металла, наполовину сплавленные или превращенные в серую пыль, пока воины летели в ждущую тьму.
Двигатели включились на полную мощность, и Кармента ощутила, как «Дитя Титана» начало кидать и трясти. Противоборствующие силы встряхнули ее кости, и женщина закричала от боли. Охладительная жидкость затапливала трюмы, из разорванных труб выливалось машинное масло, ее коридоры наполнились кислотным газом и паром. Тут же упали защитные переборки, и техноведьма почувствовала, как некоторые ее части онемели. «Дитя Титана» продолжал двигаться. Железный утес станции вырисовывался среди статических помех на сенсорах так близко, что Карменте казалось, будто к ней можно притронуться. Затем сенсоры отключились, и женщина ослепла.
«Нет, нет, нет, ― думала она, ― только не это, только не слепота, ― Кармента осталась одна и ничего не чувствовала. ― Нет, только не это, я не из плоти. Лишь плоть может умереть. Я ― металл и машина. Я ― «Дитя Титана».
В ее разум хлынули данные, и механические глаза открылись вновь. Как раз вовремя, чтобы она увидела, как от станции что-то отделяется.
Металлический лист шириной в добрую сотню метров откололся от задней стены станции и взмыл вверх, подобно панцирю огромной черепахи, выплывающей из грязи. Следом за ним поднялись зловещие энергетические щупальца. Под панцирем создания скрывались конечности из мусора, клешни из покореженного металла и плавники из разорванной стали. Тупоносую голову, глядевшую на «Дитя Титана», формировали погнутые орудийные турели. Глаза походили на громадные провалы, из которых вытекал расплавленный металл. Кармента посмотрела в те бездонные пропасти и узрела в них смерть.
Существо взревело, и невозможный звук разнесся по космосу. Кармента открыла огонь. Узкое пространство между нею и станцией озарилось сполохами плазменных батарей и турболазеров. Создание прыгнуло. За ним, искрясь, словно снег под звездным светом, вскружились обломки. Из-под панциря развернулись крылья из смятого металла. Кармента никак не могла взять в толк, что происходит. Она промахнулась. Существо постепенно набирало скорость.
Нет, оно летело в лишенной воздуха пустоте. Шелестящие взмахи крыльев заполонили ее сенсоры. Женщина приготовилась выстрелить опять и ощутила гул заряжающихся конденсаторов, а затем вибрацию, когда за макроснарядами закрылись казенники.
Подняв облако испещренных кратерами обломков, из станции вырвалось еще одно существо и метнулось в пустоту, а следом еще и еще.
Кармента дала залп. Существа исчезли в разрывах снарядов с плазменными боеголовками. Каждый выстрел был раскаленным, расплавленным яростным воплем.
Существа прорвались сквозь адский шторм, покрасневшие от жара и с широко распахнутыми пастями. Кармента почувствовала холод, холод железа в вечной ночи. Она успела выстрелить еще раз до того, как волна горящих тварей преодолела ее щиты и погрузила когти в корпус.
Разум Аримана прогнулся, мысли стали медленными и неповоротливыми. Теперь они скорее катились кубарем, чем летели через станцию, отскакивая от стен, полов и потолков. Дисплей шлема Аримана отключился, ожил и снова выключился. Колдун слышал, как воздух с шипением вытекает из доспехов. Он понятия не имел, направляются ли они к своему кораблю и сколько им еще добираться до него.
Азек врезался шлемом в косяк открытой противовзрывной двери. Из глаз посыпались искры. От удара он едва не лишился сознания, но понесся дальше. Теперь, когда телекинетическая проекция исчезла, его тащило по одной лишь инерции.
Астреос поймал его, когда Азек пролетал мимо. Библиарий закрепился ботинками на стене и схватил Аримана за руку. Колдун попытался было что-то сказать, но у него шатались зубы, а на языке чувствовалась кровь. Перед глазами клубилась тошнотворная светящаяся мгла.
+ Куда дальше? + спросил Астреос. Колдун попытался ответить, но затем покачал головой. Библиарий подтянул Азека ближе, так, чтобы его лицо отчетливо проступило перед размытым зрением Аримана. + Который путь? + снова послал Астреос. Колдун изо всех сил старался понять, о чем толкует библиарий. + Они идут. +
Ариман оглянулся и, невзирая на цветную пелену и вспышки света перед глазами, попробовал сосредоточиться. На него глядели три двери, три пустых провала, уводящих во тьму. Конечно, они шли этой дорогой. Или нет? Его мысли текли, будто патока. Он не мог вспомнить и не был уверен в том, какая дверь ведет к боевому кораблю, даже если это было жизненно важно. Астреос тряс колдуна все сильнее. Азек поднял руку, чтобы оттолкнуть его, но движение вышло вялым и слабым. Ариман перестал парить в сторону коридора, из которого они только что выбрались. Стены дрожали, словно в такт с нарастающей приливной волной.
