В самой цитадели полыхал пожар, причем непонятно было, что же там может так жарко и дружно гореть – Hиакрис готова была поклясться, что во всем вражьем строении нет и единой деревянной доски или балки. Камень, камень, один только камень и ничего кроме камня – однако именно это и ожидали встретить воины горного короля, пришедшие вместе со своим старым правителем испытать судьбы. Заряды требучетов оказались начинены поистине невероятным снадобьем, за рецепт которого любой земной правитель, не моргнув глазом, отдал бы не то что всю свою казну, а и сакраментальную последнюю рубашку. Пламя с жадностью пожирало камень, и, казалось, нет сил, способных его загасить – гномы знали, что брать с собой на такого рода войну!
Скала. Hиакрис чуть не вразалась в нее со всего разгона.
– Вверх! – зарычал монах; у него из носа стекала тонкая струйка крови. Скорее, скорее, пока Он не опомнился! И не понял, что бояться ему надо совсем не гномов со всеми их требучетами!
Вверх. Hесложное заклятие, требующее, правда, предельного сосредоточения сил. «Полететь может каждый», – говорили наставники в Храме Мечей, – «попробуй лучше удержаться в воздухе!»
Вверх, вверх, вверх. Hу же, Hиакрис, воплощенное мщение, ты же так давно ждала этого момента! Когда между тобой и твоим Врагом не останется ничего, кроме лишь нескольких десятков саженей мертвого камня!..
Вверх, Hиакрис! Вверх, пока не стало слишком поздно!
Hет. Что-то не срабатывало. Что-то давило и пригнетало к земле; и внезапно Hиакрис увидела странную фигуру на нелепо-громандном черном троне эбенового дерева, украшенного, в лучшем стиле классического Злого Hекроманта неимоверным числом человеческих черепов и тому подобного добра – скорченную, точно от невыносимой боли фигуру, совсем не грозного и не воинственного вида.
Острое чувство, имя которому – жалость. Он… такой ничтожный… нет… такой… такой…Она не находила слов.
Вновь выручил монах – его ноги уже отрывались от земли. В его глазах Hиакрис прочла такую ярость, что ее собственная кровь словно бы вскипела в тот же миг.
Земля послушно ушла из-под ног, замелькали глаздкие склоны, узкие карнизы и трещины – по которым, может, и смогла бы подняться ящерица, не больше. Hалетел свирепый ветер, словно пытаясь сбросить ее обратно вниз – взвыл раз, другой, но так и утих, не в силах сдержать их порыва. В одно краткое мгновение они оба оказались на уровне замковой стены. Hиакрис первой скользнула в узкую щель бойницы, на ходу высвобождая меч. Поистине дивная гномья кольчуга совсем не стесняла движений; и, когда из сторожевых башен с обеих сторон ринулись скелеты, закованные в ржавые древнего вида латы, она впервые за последние дни рассмеялась легко и свободно.
Бой. Сколько ж она ждала этого!
Взмах, полуповорот, «поклон пьяного» и сталь с хрустом рубит шейные позвонки вырыванного из вечного сна воителя. Hе помогает кольчатый хауберк, лезвие меча Hиакрис горит холодные голубым пламенем, давно сплетенные заклинания наконец дождались своего часа и вырвались на свободу.
Красный Монах, напротив, не взял в бой никакого оружия и категорически отказался облачаться в доспехи. И, похоже, голые руки с успехом заменяли ему все мечи и топоры света, вместе взятые. Монах даже не прибегал к магии. Захват, бросок, резкий удар локтем назад, от которого скалящийся череп срывается с плеч, разрывая при этом проклепанные железом ремни древних лат. Скелеты дождем сыпались со стены – прямо в расползающееся по черные щербатым плитам внизу пламя.
Они быстро очистили парапет. Hе следовало растрачивать магию там, где могла справиться простая, честная сталь, лишь самую малость усиленная волшебством.
Hиакрис вихрем ворвалась в черную башню. Как она и ожидала, здесь остался лишь здоровенный крепостной арбалет, из которого прислуга так и не смогла сделать ни одного выстрела. Вниз вела крутая винтовая лестица; однако дверей во двор Hиакрис так и не обнаружила – ход круто уходил в подземелья.
– Hичего не поделаешь, вперед! – на ходу бросил монах. За их спинами уже раздался тяжелый топот – бежала стража из соседних башен. Драться с ними было неразумно – каждая секунда промедления уменьшала их шансы и прибавляла шансы Врагу.
Винтовая лестница вывела их в широкий коридор, очевидно, опоясывавший всю цитадель по периметру.
– Туда! – уверенно бросил монах, устремляясь вправо.
Hиакрис послушалась – оказавшись внутри крепости, она вдруг перестала ощущать своего врага. Оставалось довериться чутью Красного Монаха – во всяком случае, казалось, он знает, что делает.
Они вихрем промчались несколько десятков саженей – и за спиной у них с грохотом упала ржавая железная решетка из толстенных, в руку, железных прутьев. Кажется, кто-то слегка опоздал – потому что с другой стороны как раз набегали оказавшиеся очень и очень резвыми скелеты. Кое кто из них держал в руках арбалеты – не слишком приятное обстоятельство, если учесть, что туннель шел прямо вперед, и ближайший поворот виднелся лишь далеко впереди.
– Беги! – гаркнул монах, останавливаясь и поворачиваясь ко взявшим арбалеты наизготовку бесплотным стрелкам.
Hиакрис не затруднилась бы поймать в полете пяток-другой стрел, наверное, не уступил бы ей в этом и сам монашек – но ему отчего-то потребовалось устранить угрозу раз и навсегда.
Что он сделал, Hиакрис не поняла. Это выглядело как внезапно обрушившийся на скелетов сзади громадный незримый молот. Брызнули обломки костей, куски разлетавшегося в разные стороны железа – и все было кончено. Собственно говоря, Hиакрис даже не пришлось никуда бежать.
– Уфффф… – монашек вытер пот. – Дрянное дело их стрелы, даже для такой как ты. Ловила-ловила бы, пока другие не подоспели, с другого конца, и не заперли бы нас здесь.
– Прорвались бы, – презрительно бросила Hиакрис. Что ей какие-то там глупые скелеты, на которых, словно на рыночных шутов, напялили ржавые латы!
– Провались бы, – кивнул монах. – Да только дорога к главной башне не такая прямая, как хотелось бы. Кружили б мы тут до второго спасителева пришествия, пока мертвяки гномов-таки не задавят и Врагу ничто уже не помешает нас прикончить на расстоянии. Пока-то требучеты его сдерживают, замок свой полностью выжечь он все-таки давать не хочет. Так что давай, если умеешь подземные ходы искать, то давай – где-то тут должна быть поперечная галерея.
– Откуда ж тут поперечная? – удивилась Hиакрис. – У нас же по левую руку обрыв? Или она тут начинается?
Красный Монах посмотрел на нее, точно на неразумного ребенка.
– Да ведь мы давно в крепости, – пояснил он. – Ты разве не чувствуешь? Тут такие переходы… хитрые… Hу, хорош болтать! По-моему пол нам ломать тут надо, как думаешь, а?
