Кто-то пронзительно вскрикнул, ибо принц и сам бросился на толстяка — кстати, кружка угодила Тегиду в плечо — и, пригнув голову, сильно боднул его в массивную грудь.
Тегид позеленел и отлетел назад. Впрочем, он быстро пришел в себя и, ухватившись за ближайший стол, одним мощным рывком оторвал столешницу, стряхивая на пол кружки и кувшины, поднял ее над головой и стал вращать. Сидевшие за столом так и прыснули в разные стороны, подгоняемые взрывами исторгаемых могучей глоткой Тегида проклятий. Раскрутив столешницу как следует, Тегид метнул ее, и этот смертельно опасный снаряд вполне способен был запросто лишить короля наследника, если б попал в цель.
Однако Дьярмуд успел присесть. Кевин тоже последовал его примеру, хотя и не столь ловко. Растянувшись на полу, он увидел, как столешница просвистела прямо над ними и врезалась в плечо какому-то человеку в красном дублете, отчего тот отлетел в сторону и сам врезался в стоявшего рядом с ним господина. Люди падали один за другим, точно костяшки домино. Шум достиг неописуемого уровня. В таверне творилось нечто невообразимое.
Кто-то решил плеснуть горячим супом из своей миски на плешивую башку того типа в красном дублете. Кто-то счел это более чем достаточным предлогом, чтобы треснуть повара, разливавшего суп, перевернутой скамьей по спине. Хозяин таверны на всякий случай принялся быстро убирать выставленные на полках бутылки и кувшины. Подавальщица, подхватив юбки, нырнула под стол, и Кевин заметил, что Карде не замедлил к ней присоединиться.
А между тем Дьярмуд, вскочив на ноги, точно распрямившаяся пружина, снова боднул Тегида, пока тот не успел метнуть очередную столешницу. Надо сказать, что еще благодаря первой их стычке пространство вокруг значительно расчистилось.
На сей раз, правда, Тегид на ногах устоял и, с радостным ревом воздев в воздух вторую столешницу, опустил ее на чью-то голову, а потом заключил Дьярмуда в свои медвежьи объятия.
— Уж теперь-то ты от меня не уйдешь! — прогудел он. Лицо его побагровело от натуги. Дьярмуд тоже был красен и начинал задыхаться, ибо Тегид стискивал его все сильнее. Казалось, он вот-вот переломает принцу все кости. Кевин, впрочем, заметил, что Дьярмуду удалось-таки высвободить руки и он готовится нанести ответный удар.
У него и сомнений не было, что принц вырваться сумеет, однако Тегид «обнимал» его явно от души, и Дьярмуду пришлось применить обманный прием, чтобы хоть немного ослабить хватку великана. Принц чуть согнул одно колено, перенеся на него центр тяжести, чтобы сохранить равновесие, и тут Кевин, поняв, что за этим последует, заорал что было силы и бросился, надеясь разнять сцепившихся приятелей.
Но замер как вкопанный, ибо ужасающий вопль вырвался вдруг из глотки разъяренного Тегида. Продолжая орать, он уронил принца на посыпанный песком пол, точно сломанную игрушку.
И все почувствовали запах паленого мяса.
С поразительной живостью Тегид изогнулся, перевернул еще один стол, схватив с него полную кружку, и принялся поливать пенящимся пивом собственный зад.
И тут всем стал виден — точно на сцене внезапно раздернули занавес — Пол Шафер, с извиняющимся видом державший в руке раскаленную кочергу, которую только что вытащил из огня.
На какое-то время воцарилась полная тишина — настолько все были потрясены прямо-таки оперной силой голоса оскорбленного Тегида. Потом Дьярмуд, по-прежнему сидевший на полу, вдруг захохотал — звонко, чуть истерически и как бы подавая сигнал к возобновлению всеобщего буйства. Рыдая от смеха и с трудом удерживаясь на ногах, Кевин и Эррон, который тоже держался за живот от хохота, бросились обнимать Пола, на устах которого играла язвительная усмешка.
Понадобилось некоторое время, прежде чем восстановился хоть какой-то порядок — главным образом потому, что никто особенно и не хотел его восстанавливать. У человека в красном дублете оказалось здесь немало друзей, а также, похоже, и у того, кто разливал суп и кому досталось скамьей по спине. Кевин, который не был знаком ни с «красным дублетом», ни с поваром, внес свою лепту в потасовку, швырнув в дерущихся табуреткой, но потом решил выйти из игры и вместе с Эрроном направился к стойке. Там к ним присоединились две хорошенькие служаночки, и кипевшие вокруг страсти только способствовали их быстрому и весьма результативному знакомству.
Уже направляясь наверх с Марной — той из служанок, что была повыше, — Кевин в последний раз оглядел покинутое ими «поле боя». На полу копошилась сплошная масса тел, отдельные лица то появлялись, то вновь скрывались в дыму. Дьярмуд влез на стойку и швырял оттуда в дерущихся всем, что попадало под руку, отнюдь не заботясь, в своих или чужих угодит брошенный им предмет. Кевин поискал глазами Пола, но не нашел, а потом перед ним отворилась дверь, он очутился в темноте, дверь захлопнулась, и женщина, которая привела его сюда, оказалась в его объятиях; он ощутил ее ищущие губы и привычно полетел вниз по спирали желания.
Много позже, когда он уже завершал, но еще не совсем завершил, обратный путь по той же спирали вверх, он услышал, как Марна спрашивает его застенчивым шепотом:
— А у тебя это всегда так?
И он, поскольку ему все еще не хватало добрых десяти минут, чтобы вновь обрести способность говорить, заставил себя просто погладить ее по голове и снова закрыл глаза. Потому что это действительно всегда было ТАК. Сперва вспышка страсти, слепая, конвульсивная, швыряющая его куда-то вниз, в темную пучину, которая каждый раз поглощает его настолько, что он забывает, кажется, даже собственное имя, даже собственное тело, собственную походку и жесты. И он частенько думал, что в одну такую распрекрасную ночку может нырнуть в эту пучину так глубоко, что возврата уже не будет.
Хотя сегодня ночь была явно самой заурядной. Вскоре Кевин уже мог улыбаться Марне, а потом и благодарить ее, и говорить ласковые слова — причем не без известной доли искренности, потому что девушка и впрямь оказалась очень милой, а ему давно уже необходимо было испить из подобного чистого источника. Поднырнув под его руку, Марна уютно устроилась у него на плече, прижавшись щекой к светлым волосам, и он, глубоко вдыхая ее запах, уступил наконец усталости, накопившейся после двух бессонных ночей, и провалился в сон.
Однако поспать ему удалось не больше часа, и он чувствовал себя совершенно разбитым, когда его разбудило присутствие в комнате кого-то третьего. Оказалось, что это еще какая-то девушка, но не та, что ушла с Эрроном. Девушка эта плакала, и волосы ее в беспорядке рассыпались по плечам.
— Что случилось, Тьене? — сонно спросила Марна.
