Елизавета Дворецкая - Стоячие камни, кн. 1: Квиттинская ведьма

Торбранд конунг перевел холодный взгляд с Модольва на Кольбейна.

– Вы оба правы, – сказал он наконец. – Мы должны уничтожить ведьму и отомстить Фрейвиду за то, что он не сделал этого сам и обрек на смерть мою жену и сыновей. Мы уничтожим ведьму и пойдем в Кремнистый Склон. Здесь мы переночуем, вытащим на берег корабли и завтра утром пойдем в горы.

– Я согласен с тобой, конунг, – горячо поддержал Хродмар. – Мы должны идти в Кремнистый Склон. И быстрее!

Вид молчащей и пустой усадьбы, которую он запомнил оживленной и многолюдной, угнетал его. Сейчас, когда возбуждение в ожидании битвы миновало и схлынуло первое разочарование, его душу наполнила тоска. Еще сегодня утром он надеялся, что к вечеру Ингвильда наконец будет с ним и первая половина дела будет сделана. И вот – пустота. Его невесты здесь нет, и где она теперь? До Кремнистого Склона далеко. Даже мысли о ведьме отступили, прогнанные тоской по Ингвильде и беспокойством. Фрейвид был его врагом, а Ингвильда казалась пленницей, которую нужно скорее освободить! Ее дом теперь – в Аскефьорде, в усадьбе Бьёрндален, и Хродмар стремился скорее переправить возлюбленную туда, к своей матери, как будто это была и ее мать тоже.

– Пусть люди устраиваются на ночь, – распорядился Торбранд конунг. – Я пойду к кораблям.

– Это настоящая ведьма, – хмуро говорил Асвальд сын Кольбейна. Хирдманы вокруг очага жевали мясо, поглядывая на рассказчика поверх костей, и никому не хотелось говорить об этом. – Мы прошли по ее следам. Там на земле пятна синей крови. Она из рода великанов.

– А как же хозяин считал ее своей дочерью? – недоверчиво спросил кто-то. – Он тоже из рода турсов?

Все посмотрели на Хродмара, и он хмуро кивнул. Отчасти он был доволен, что именно Асвальд обнаружил эти синие кровавые пятна, и теперь они с отцом больше не будут бросать колкие намеки: мол, Хродмар ярл испугался обыкновенной девчонки! Но мысли об Ингвильде не давали ему покоя, и никакого торжества он не испытывал.

– Мало ли как нечисть дурит человеческий род! – сказал Модольв ярл. – Должно быть, мать этой девки спуталась в лесу с троллем, а хозяин думал, что это его ребенок. Чего не бывает!

«Да, чего не бывает! – думал Хродмар, сжимая свой серебряный амулет-молоточек на груди. Страшно было и представить, что это жуткое создание, женщина-тролль, столько лет жила в одном доме с Ингвильдой и даже считалась ее сестрой! – Если они сестры, то я – восьминогий Слейпнир!*»

Фьялли доедали лосятину, укладывались спать в гриднице прямо на полу. Дружинный и гостевой дома не могли вместить всех, кого привел с собой Торбранд конунг, фьялли заняли для ночлега все постройки усадьбы, а многим даже пришлось ночевать под открытым небом.

Дозорные стояли у ворот, расхаживали по двору, сидели у костра перед дверями хозяйского дома. Ворота на ночь были заперты, и фьялли считали, что они в безопасности. Фрейвид окружил Страндхейм крепкой стеной из толстенных сосновых бревен, ворота оковал железными листами. Их створки открывались наружу, так что осаждающим, если бы такие нашлись, пришлось бы не толкать ворота бревном, а тянуть их на себя, что гораздо труднее. Спите спокойно, незваные гости Прибрежного Дома!

Никто не знал, что Хёрдис и Серый давным-давно прорыли лаз, через который можно было выбраться из конюшни за стену усадьбы. Раньше они неоднократно пользовались лазом, чтобы уходить и приходить при закрытых воротах.

«Фьялли видели еще не все, на что я способна!» – посмеивалась Хёрдис про себя, выползая в углу конюшни из земляной норы, прикрытой старым сеном. Серого она на сей раз с собой не взяла, но огниво, ее оружие в неравной борьбе с целым войском, было крепко зажато в руке. Конюшня была полна спящими фьяллями, но Хёрдис это не смутило. Отлично видя в темноте, она скользила неслышной тенью, ставила ноги возле самых голов, едва не наступая на волосы, но никто даже не пошевелился. Дверь конюшни оставалась приоткрытой, чтобы впустить свежий воздух летней ночи, и Хёрдис легко проникла через щель наружу, не прикоснувшись к скрипучей двери.

На дворе Хёрдис мгновенно метнулась за угол хозяйского дома, прижалась к бревнам, прислушалась. Ее тонкий слух различал за стеной приглушенные голоса, мысли, дыхание десятков сильных мужчин – чужих, пришельцев, врагов. Они все были здесь – и ненавистный Хродмар Метатель Ножа, и сам Торбранд Тролль. Сегодня Хёрдис впервые увидела конунга фьяллей и убедилась, что своим лицом он оправдывает прозвище.

– Ничего, славный конунг! – шептала Хёрдис, прижавшись к стене и собираясь с силами. – Слышал, что говорит Один? В том убедится бившийся часто, что есть и сильнейшие! И ты скоро в этом убедишься! Рановато ты расположился отдохнуть у чужого очага! Конечно, мой доблестный отец-хёвдинг другого и не заслуживает, но вы пришли сюда за моей смертью – так посмотрим, не найдете ли вы здесь свою смерть?

Торбранд конунг не ответил. Он не слышал ее, но не мог заснуть, ворочался на широкой хозяйской лежанке, куда ему постелили сена взамен увезенных подстилок и перин. Подобное ложе не смущало конунга фьяллей, половину жизни проводящего в походах, но тревога, чувство опасности висели в воздухе и давили на грудь. В спальном покое было темно, на полу и на скамьях посапывали и похрапывали во сне хирдманы, но Торбранду смутно мерещилась какая-то тень, то выходящая из углов, то скользящая по воздуху. Резные столбы, отгоняющие нечисть, хозяева сняли с углов лежанки и тоже увезли с собой. Без них в доме было неуютно, и Торбранд положил руку на рукоять меча. Надо бы пойти самому проверить дозоры, подумалось ему, но он прогнал эту мысль. Он вполне доверял своим десятникам, а ту опасность, которая не давала ему заснуть, простым оружием не победишь.

А Хёрдис, присев на корточки за углом дома, ударила куском кремня, который подобрала в лесу, по волшебному огниву. Раздался звонкий удар, на землю и на стену посыпались ярко-красные пылающие искры. Сухого трута не требовалось, искры задержались в щелях бревенчатой стены, и Хёрдис торопливо подула, чтобы не дать им сразу угаснуть.

зашептала она, старательно выговаривая слова заклинания. Это была серьезная ворожба, требовалось сосредоточиться. Острым краем огнива Хёрдис нацарапала на бревне стены руну «фенад» – руну стихийной силы дикого огня. Ее не учили рунам, но огниво Синн-Ур-Берге знало их само.

С каждой строфой она снова ударяла кремнем по огниву, и новые тучи искр вылетали из-под ее рук.