— Кровь течет, гнев растет, смерть идет, война зовет!
Когда руна высохла, неопытная воительница присоединилась к чтению мантры. Поначалу её голос дрожал, но становился всё увереннее по мере того, как боевая маска сметала остатки страха и вины, которым не было места в разуме воина.
— Кровь течет, гнев растет, смерть идет, война зовет!
Следом пришла очередь Фийанны — светлые глаза женщины уже остекленели, так быстро она приняла маску. Громкий вой баньши звучал в её голове, но сейчас никто не стал бы предостерегать воительницу от цепких объятий Кхаина. Голос Фийанны звучал резко и пронзительно.
— Кровь течет, гнев растет, смерть идет, война зовет!
Наримет, криво улыбаясь, бросила взгляд на Клиону, малевавшую руну у неё на лбу. Когда женщина присоединилась к хору, скандирование зазвучало громче; каждая воительница подпитывалась эмоциями других, радость битвы пела в их сердцах и возвышала голоса.
— Кровь течет, гнев растет, смерть идет, война зовет!
Митенет добавила их ансамблю новое звучание, спокойное и сдержанное, наполненное внутренней силой. Оно уравновесило песнопение, обогатило разумы подруг-воительниц своей безмятежной глубиной.
— Кровь течет, гнев растет, смерть идет, война зовет!
Последней была помазана кровью Лоронай. Женщина вздрогнула, с приоткрытых губ сорвался вздох, и боевая маска поглотила её. Песнопение стало пронзительным, воительницы оскалили зубы и широко распахнули глаза.
— Кровь течет, гнев растет, смерть идет, война зовет!
В комнату вошли шесть разных женщин, но теперь в ней стояли шесть сестер — сестер, объединенных кровью. Шесть сестер, откликнувшихся на вопль крови, зовущей пролить себя, на клич погибелей, ждущих воплощения, и нитей жизни, готовых к рассечению.
Шесть Воющих Баньши в один голос издали рыдающий крик, который отразился от стен комнаты, унесся в космос и зазвучал эхом рассвета мифических времен, когда смертельный вопль сирен Кхаина провозглашал разрушение миров.
Потрескивание энергетических разрядов сообщило об открытии портала в Паутине. Воительницы Смертельного Вопля быстро двинулись в проход, держа наготове силовые мечи и сюрикеновые пистолеты.
Оставив за спиной пульсирующее на заднем плане гудение и вступив в безмолвие Ланимайеша, Воющие Баньши обнаружили себя в компании других аспектных воинов. К ним присоединились Огненные Драконы в красных доспехах и два отделения Зловещих Мстителей в синей броне. От внимания Лоронай не ускользнуло, что белое коронарное свечение входов в Паутину запятнано проблесками темно-красного пламени.
— Тьма уже овладевает, сестры, — предупредила она.
— Тем больше у нас причин торопиться, сестры, — отозвалась Каиллеах. — Да станем мы острием кинжала, что нанесет удар!
Неопытная воительница бежала в нескольких метрах впереди других, держа меч на отлете. Звуки легких шагов Каиллеах отражались от стен огромного зала, по которому сейчас неслись Воющие Баньши.
— Осторожно, сестра! — крикнула ей Лоронай. — Мы должны двигаться, как одно целое.
Она быстро догнала Каиллеах и обернулась, чувствуя, как нечто мрачное пытается пробиться в мир-корабль через дремлющие, незащищенные врата Паутины.
Клиона повела вперед остальных храмовых дев, а воины других аспектов тем временем заняли позиции возле двух коридоров, выходящих из зала.
— Спешка не нужна. Должен прибыть главный. Пока ждем его, — объявила экзарх.
Последним в глубинах заброшенного мира-корабля появился ясновидец Тилеаннар, командир экспедиции. Псайкер, облаченный в длинные пурпурные одеяния, скрывал лицо за маской призрачного шлема, усыпанного драгоценными камнями. Жестом приказав воинам следовать за ним, ясновидец зашагал по просторному залу; пройдя мимо Зловещих Мстителей из храма Золотой Звезды, Тиленаар повел небольшой отряд в один из проходов.
Воющие Баньши пристроились позади, готовые наброситься на любого врага, способного пережить залп из сюрикеновых катапульт воинов в синей броне. Второе отделение Зловещих Мстителей следовало прямо за ними, а замыкали колонну Огненные Драконы.
Коридор оказался коротким, но и в нем нашлись новые приметы расползающейся варповой порчи. Нежно-голубые стены покрылись темными пятнами в местах, где энергия Хаоса протекла через кристаллическую матрицу Бесконечного Круговорота внутри них. Золотые арочные проходы становились железными и медными, а в воздухе висел запах крови — слабый, но очевидный.
Наримет высказала опасение, которое разделяли и другие.
— Возможно, нам стоило явиться в большем числе. Ясновидцы неверно оценили, насколько высока уязвимость Ланимайеша.
Тилеаннар ничего на это не сказал, и вместо него ответила Митенет.
— Массовость подавляет быстроту. Более крупный отряд оказался бы неповоротливым, а промедление здесь опасно само по себе. Согласна ли ты, Лоронай, сестра моя?
— Ты права, сестра. Чем больше нас, тем скорее мы будем замечены силами, от которых желаем укрыться.
— Быстрая атака и невидимый удар приносят гибель, — этими словами экзарх положила конец дискуссии.
Дальше воительницы двигались в молчании.
В конце коридора Тилеаннар помедлил; зал на той стороне находился вблизи от центральных покоев Бесконечного Круговорота, и стены поблескивали кристаллическими прожилками.
По сравнению с яркими полосками пси-матрицы Бьель-Тана, психический контур Ланимайеша был тусклым и неживым. Там, где кристаллические линии соединялись в крупные узлы, по стенам текли струйки густой красной жидкости.
Воющие Баньши обменялись взглядами, и Фийанна оказалась поражена сильнее прочих.
— Знак того, что пытается войти, — с рвением произнесла она. — Кровь. Король Черепов жаждет овладеть Ланимайешем. Разве вы не чувствуете его зов, сестры?
— Не обращайте внимания на призывы отца нашего безродного господина, — произнесла Лоронай. — Мы служим не ярости, а чистой войне.
— Сестра, война — это всегда ярость, и неважно, осознанная или нет, — снисходительно ответила Фийанна. — Владыка Медной Крепости желает превратить некогда чистый Ланимайеш в свой храм, где его слуги смогут наслаждаться кровопролитием, в древние времена посеявшим смерть среди обитателей этого места.
Остальные Воющие Баньши отозвались на упоминание мрачной судьбы мира-корабля, одновременно вздрогнув от тяжких предчувствий и душевных волнений. Только Клиона стояла неподвижно, наклонив голову, будто внимала чему-то.
Подопечные услышали то, что привлекло внимание экзарха, мгновением позже. Вдали раздался лязгающий звук, за которым последовал скрип, напомнивший скрежет точильного камня по клинку.
