Они еще помолчали.
– Мне жаль, что так вышло, – со вздохом сказала Раннвейг. – Но ты не должен строго судить Ингебьёрг. Пойми, она ведь единственная дочь у отца, ну, то есть единственная законная дочь. Я-то не в счет… Родители всю жизнь баловали ее, с самого детства ей рассказывали сказки и уверяли, что она тоже, как в сказке, выйдет замуж за конунга. Ведь она такая красивая, умная, искусная во всем, она знатного рода, у нее большое приданое – ну, ты сам знаешь. Согласись, у такой девушки есть все основания высоко себя ценить.
– А еще она быстро бегает! – насмешливо подхватил Бьярни. – Это верно. Но чтобы высоко ценить себя, особенно если по достоинствам, вовсе не обязательно унижать других.
– Ты прав, но… Не думай о ней плохо. Она совсем не плохая девушка. Она такая веселая, остроумная. Она умна и решительна. Даже отец часто ее слушается, она может его переспорить, когда никому уже не удается, и он поступает так, как она хочет. И она добрая с теми, к кому хорошо относится. Мы с ней всю жизнь живем вместе, я-то хорошо ее знаю. Просто, понимаешь… Она еще не привыкла к тому, что ты – достойный жених для нее. Ведь она раньше о тебе даже не слышала. Она собиралась выйти за твоего старшего брата, а тут вдруг он погибает и хёвдинг объявляет, что у него есть еще один сын…
– Короче, она решила, что ей пытаются всучить негодный товар, раз уж хороший уплыл на сторону! – невесело пошутил Бьярни.
– Просто она еще не привыкла к мысли, что ты ничуть не хуже старшего брата. Она со временем поймет. Она заботится о своей чести и боится ее уронить, разве за это можно упрекать кого бы то ни было? Если все люди будут говорить о тебе уважительно, она тоже приучится смотреть на тебя как на достойного человека. Я вот тоже думаю, что твой подвиг достоин лучшей награды. Я даже рада, что у меня есть случай сказать тебе об этом, хотя едва ли мое мнение для тебя много значит.
– Нет, почему же… – из вежливости начал Бьярни.
– Не надо! – Движением руки Раннвейг остановила его. – Я хорошо знаю, кто я и чего стою. Подумай вот о чем: ведь если бы ты с самого начала был законным сыном твоего отца, ты ведь не женился бы на девушке вроде меня, на дочери рабыни, даже если бы я была красива и во всем искусна? Ведь не женился бы? – повторила она, склонив голову набок и заглядывая ему в лицо, и теперь у Бьярни не хватило духу возражать: она была права. И красавицей ее не назовешь, а ведь жаль – девушка она хорошая и добросердечная. – Вот и Ингебьёрг рассудила так. Ты красив, доблестен, умен и во всем искусен, но…
– Но, помнится, один древний конунг женился на рабыне, которую захватил за морем, в доме другого конунга, – сказал Бьярни. – Ты знаешь эту сагу? Кажется, ту девушку звали Ирса. Так что и для дочери рабыни не все потеряно! – Он улыбнулся, чтобы ее подбодрить.
В глазах своей собеседницы он видел волнение и угадывал, что сам является его причиной, – как видно, уж Раннвейг бы не отказала ему, окажись она на месте своей знатной сестры. Но как Ингебьёрг была недоступна для Бьярни, так сам Бьярни теперь был недоступен для Раннвейг даже в мечтах.
– Я знаю эту сагу. – Девушка кивнула. – Только ведь она потом оказалась дочерью конунга. А с детьми конунга всегда случаются чудеса и они занимают высокое положение, даже если их теряют, увозят из дома и продают в рабство.
– Но моя мать и есть дочь конунга! Она дочь настоящего короля с Зеленых островов, ее взяли в плен и продали в рабство, когда ей было пятнадцать лет. Мой отец купил ее за три марки! За три! Все эти годы у нее хранилось золотое кольцо, родовое сокровище!
– Но где же оно?
– Его отняли фьялли. Когда зимой захватили наш дом, – с досадой ответил Бьярни. – А не то я мог бы его показать.
– Как жаль, что оно пропало. – Раннвейг сочувственно закивала. – Ведь если бы Ингебьёрг получила доказательства того, что ты – внук уладского короля, она ответила бы тебе по-другому.
– Но где же теперь искать Торварда конунга! Его носит по всем семи морям. – Бьярни пригладил волосы, уже немного отросшие с зимы. – И мне, может быть, теперь несколько лет придется его разыскивать.
– Ах, какой же ты счастливый! – вдруг воскликнула Раннвейг. – Тебе есть что искать и что доказывать! Ты можешь найти Торварда конунга и получить от него то кольцо, ты можешь поехать на уладские острова и найти там своих знатных родичей, и все будут знать, что ты потомок королей, и ты займешь высокое положение, и получишь все, о чем мечтал, и вся твоя жизнь изменится! А мне вот нечего искать. Моя мать была просто рабыня, она родилась рабыней, и ничто на всем свете не сделает меня лучше, чем есть. Я так тебе завидую!
У Раннвейг даже слезы выступили на глазах, но конца ее взволнованной речи Бьярни почти не слышал. «Ты можешь поехать на уладские острова и найти там своих знатных родичей!» Эти слова потрясли его, будто молния, сверкнувшая прямо перед глазами. Как же он сам до этого не додумался! Привыкнув к тому, что округа Камберг составляет весь его мир, он воспринимал Зеленые острова как волшебную страну из сказаний, недоступную для смертных. Но ведь это не так! Его матери чуть больше сорока, значит, даже ее отец-король еще может быть жив. Она говорила, что у нее были братья и сестры, значит, и у него, Бьярни, на Зеленых островах есть тетки и дядьки, двоюродные братья и сестры! Их можно найти и получить доказательства его происхождения. Это не так уж и трудно. У Сигмунда есть корабль и опытные люди, дорогу можно разузнать здесь же, на тинге, и за лето вполне возможно сходить на Зеленые острова и вернуться!
– Я найду доказательства! – Бьярни почти перебил Раннвейг, и она ахнула, увидев, каким огнем вдруг загорелся его взгляд. – Обязательно найду. И привезу тебе какой-нибудь подарок. Так и скажи твоей сестре: пусть она не выходит замуж ни за кого другого, если хочет войти в род королей!
В порыве благодарности он быстро поцеловал Раннвейг в щеку и стал почти бегом подниматься по каменистому откосу к тропе. Ему хотелось бежать на Зеленые острова прямо сейчас, пешком по морским волнам, словно волшебная страна, вдруг выступившая из тумана, могла растаять, если он хоть чуть-чуть замешкается.
Раннвейг в изумлении посмотрела ему вслед и медленно приложила ладонь к щеке.
– Найдешь ты их или не найдешь, Бьярни сын Сигмунда, я всегда останусь другом тебе, – сказала она и вздохнула. – Ты заслуживаешь всего самого лучшего, что есть на свете, – пусть тебе во всем сопутствует удача, даже если на меня ты никогда больше не взглянешь…
Когда Бьярни объявил о своем желании разыскать родичей матери на их собственной родине, все поначалу удивились, а потом сообразили, что это очень дельная мысль.
