Могвид схватил кинжал.
Один краб побежал по стене к эльфу. Могвид кусал губы, не в силах двинуться от нерешительности и страха, пока тварь приближалась, словно мотылек, летящий на пламя. В последний момент Могвид прыгнул, подняв кинжал для защиты.
— Вниз! — крикнул Джеррик.
Могвида отбросило энергией, вспыхнувшей снаружи и ослепившей его. Он ударился о стену и ушиб бедро. Ослепленный, он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть молнии, прошедшие потоком через обе руки эльфа. Существо, что представляло собой опасность удар сердца назад, теперь лежало на полу и дымилось, его ноги были прижаты к телу.
Могвид привстал, чтобы увидеть, как молния из рук эльфа несется по обоим коридорам, врываясь в наблюдательные отверстия и окна караульных. Это была не дикая энергия, а живое существо, готовое ударить любую из грязных тварей.
Выше по коридору огры увидели это и пригнулись к земле. Смертоносная энергия промчалась над ними и ушла дальше, не затронув их.
Затем, словно вспышка молнии перед грозой, все исчезло. Коридор был черный, закопченный, насколько хватало глаз.
Пламя в проходе казалось тусклым и слабым после живой молнии.
— Ты сделал это, — сказал Магнам, поднимаясь на ноги.
Джеррик все еще стоял у стены, потом он неожиданно начал безвольно оседать на пол. Житель болот поймал его, прежде чем голова капитана ударилась о землю.
— Капитан Джеррик! — крикнул Джастон.
— Иссушен… — прошептал тот, его глаза начали закрываться. — Фреда…
Джастон держал его. Бледная кожа капитана все еще мерцала, его дыхание было неглубоким.
Могвид подполз с другой стороны:
— С ним все будет в порядке?
Житель болот нахмурился:
— Я не знаю. Я не думаю, что он ударил по демонам, используя только энергию центра бури. Я думаю, он использовал и свою собственную энергию тоже.
Могвид поверил ему. Он сомневался, что даже Мерик мог явить такую силу.
Эльфийский капитан глубоко вздохнул и выдохнул в последний раз:
— Любовь моя…
На мгновение Могвиду показалось, что он слышит ответ — те же самые слова, пришедшие издалека. Но, может быть, это было просто эхо. Больше Джеррик не двигался.
— Он отошел, — сказал Джастон.
Магнам приблизился к ним. Он смотрел вниз вдоль коридора, где пять или шесть огров поднимались на ноги, потрясенные.
— Я не вижу Толчука.
Дварф был прав. В группе ниже по коридору один из огров вышел вперед — Хуншва, вождь племени. Он переступал через лежащих на полу мертвецов и, подойдя, посмотрел на безжизненное тело Джеррика. Он прижал кулак ко лбу, на миг склонив голову в почтении:
— Он погиб как воин. Его будут почитать и помнить.
— Нет, если мы не выживем, чтобы рассказать об этом, — сказал Магнам. — Где Толчук?
Хуншва опустил руку:
— Он ушел, чтобы в одиночку встретиться с паучьей ведьмой.
— Что? — выпалил дварф. — И ты отпустил его?
Если огр может выглядеть раздосадовано, то этот выглядел именно так:
— Он приказал мне.
— И ты послушался? — глаза Магнама округлились. — Что произошло?
Хуншва быстро рассказал о Вирани и о том, что они нашли в конце коридора.
— Еще больше тварей, — Магнам вздохнул. Он оглядел остальных и нахмурился: — Топор, меч, кинжал и кулак огра против паучьей королевы и ее полчища. Не тот рецепт, что нужен для победы.
Могвид встал, обхватив себя руками за плечи:
— И что нам тогда делать?
Дварф жестко посмотрел на него:
— Должен быть способ.
— Какой? — спросил Джастон, все еще сидевший возле эльфийского капитана на полу.
Магнам не удостоил его взглядом. Он продолжал смотреть на Могвида:
— Все зависит от этого парня.
Могвид сделал шаг назад:
— От меня?
* * *
Толчук выпрямился, оглянувшись на Глаз Дракона. Снаружи грохотал гром. Мгновение назад молния вырвалась из Глаза и запрыгала по пещере, словно разветвленный язык змеи, затем исчезла.
Не в силах понять этого, он повернулся кругом, зажав Сердце в кулаке. Его легкие пылали, и запах серы заполнял все вокруг.
Двумя шагами ниже, по ту сторону преисподней, Вирани по-прежнему смотрела на Глаз, и на ее лице было выражение ужаса. Ее темные волосы, намокшие от клубящегося пара, безвольно лежали на плечах, резко контрастируя с бледной кожей. Ниже талии ее тело было телом паука. Блестящее, словно рубиновый доспех, оно было покрыто капельками воды.
Воспользовавшись замешательством ведьмы, Толчук быстро поискал оружие. Повсюду вокруг лежали огры из других кланов; их продолжающие дышать тела оплетали нити паутины. Он не нашел оружия ни у одного из них. Ни один не осмелился принести в священное место дубину или костяной топор.
Он не знал, что делать. Все, что он знал, — это то, что двое детей его племени в опасности, что ведьма держит их над преисподней. Он крепче сжал Сердце. Кусок камня сердца был ключом к Призрачным Вратам; отдай его — и весь мир будет под угрозой. Но сейчас его мир был не больше, чем эти два ребенка.
Вирани застонала.
— Мои малыши! — крикнула она. — Кто-то убил моих малышей.
Ее тело тряслось от гнева. От тряски дети огров начали плакать.
Толчук поторопился сделать последние шаги вниз и оказался лицом к лицу с Вирани, их разделяла только трещина в земле. Жар вблизи от нее был непереносим, он поднимался прямо из расплавленного сердца горы. Постоянный свистящий гул, казалось, вытекал из Глотки вместе с клубящимся паром.
Толчук поднял камень сердца, чтобы привлечь внимание ведьмы. В туманной пещере Сердце сияло своим собственным светом.
— У меня есть то, что ты хочешь, Вирани! То, что твой Хозяин хочет! Не заставляй больше страдать детей! — его глаза и поза выражали мольбу.
Глаза Вирани, все еще тлеющие яростью, сузились. На какое-то мгновение она скрестила свой взгляд с его.
Толчук боялся, что она швырнет этих детей в раскаленную лаву, как уже сделала с другими.
— Пожалуйста… Я знаю, ты тоже мать. Яви милосердие.
Один ее глаз дернулся.
— Мать… — пробормотала она.
— Матери боятся не только за своих собственных детей, но и за всех детей вообще, — настаивал Толчук.
Она наморщила лоб в замешательстве и затем кивнула. Она взглянула на малыша-огра, которого сжимала, словно удивленная, что он здесь.
— Бедные, напуганные крошки… — она начала класть детей обратно.
Но тут из пещеры послышался знакомый царапающий звук когтей по камню. Толчук и Вирани повернулись.
Из Глаза вползло в пещеру одно демонское отродье. Тварь была сильно обожжена, лишилась одной клешни и двух из восьми ног. Существо хныкало. Оно пыталось спуститься к демонице, породившей его, но упало и покатилось — жалкое зрелище.
