— Я полагаю, ты должен верить: карку сделают то, что считают наилучшим для тех, кого они должны защитить.
— То есть позволить горе пасть? — Джеред вскочил на ноги и, оказавшись в опасной близости от обрывистого края тропы, ткнул в Харбана пальцем, — Ты нам все уши прожужжал историями о том, как предан твой народ вере, которая является основой всей вашей жизни. В таком случае ни для кого из вас не должно быть более высокой цели, чем защитить Интен-Гор, а тем самым и своих близких. Вывод простейший. Если считается, что уничтожение этой святыни означает конец карку, какой еще выбор может сделать любой из твоих свободомыслящих соплеменников, кроме как защищать ее до последней капли крови? Я привел с собой две сотни людей, готовых умереть за вашу святыню, хотя для них она ничего не значит. А где твои остальные сородичи?
— Тогда уходи, казначей Джеред. — Голос Харбана был совершенно спокоен, лицо не выражало гнева. — Уводи своих людей. Если ты думаешь, что это уже не ваша борьба, я не стану держать на тебя зла.
— Будь ты проклят, Харбан, не ты ли уверял нас, будто эта борьба касается всех? Вот почему мы притащились в эту ледяную могилу. Жаль, что ты не смог убедить в том же своих карку, которым следовало бы знать такие вещи лучше, чем нам. И не мешало бы иметь мужество постоять за свою веру.
— Пол, мне кажется, тебе стоит отойти от обрыва и сесть, — подала голос Миррон, вздрагивавшая всякий раз, когда Джеред еще немного сдвигался к краю уступа, в ста футах под которым плескалось озеро.
Джеред повернулся к ней, кажется, с намерением что-то возразить, но передумал и кивнул.
— Думаешь, нырять отсюда не очень удобно? — улыбнулся он.
— Во всяком случае, в доспехах. Мне как-то довелось опускаться в глубину, ради спасения одного человека, но повторять этот опыт меня не тянет.
— Да, здесь и без купания довольно холодно. — Джеред пнул сапогом угли костра.
— Давай я тебе помогу.
Миррон взяла его за руки, открыла сознание хаотическим энергиям полыхавшего перед ней огня и подсоединилась к ним, позволив им течь в себя и через себя. Сначала ее кожа потеплела с внутренней стороны, а потом Джеред удивленно дернулся — тепло стало вливаться в него через ее руки. По мере того как он согревался, отступало и раздражение, поэтому резкая, напряженная пульсация его токов начала смягчаться.
— Ловко это у тебя выходит, юная госпожа. А выматывает сильно?
— Вовсе нет, — ответила Миррон. — Ну, то есть немножко. Я могла бы просто направлять огонь непосредственно через себя, но тогда много тепла рассеивается наружу, и это не особо помогает. Мне пришлось бы подкрепить энергию костра собственной, что нельзя делать слишком долго.
— Нет. Нам потребуется весь запас твоих сил, и боюсь, что слишком скоро. — Казначей посмотрел через костер на Харбана. — Прости, друг. Но не тебе не знать причину моего раздражения.
— Я разделяю его, — кивнул Харбан. — Мы оба знаем, почему здесь так мало людей. Я не говорю о тех, кто находится так далеко, что сообщения не достигли их или достигли слишком поздно, чтобы они могли досюда добраться. Но многие из оповещенных просто напуганы. Никто из нас по доброй воле не вступит на стезю, внушающую ему такой ужас. Во всяком случае, большинство.
— Тем, что пришли, если они падут, будет уготовано место рядом с Богом, — сказал Джеред. — Мы же должны лишь молиться о том, чтобы нас оказалось достаточно.
В следующий миг по пещере разнеслось эхо встревоженных криков. У четырех выходов на север замахали зелеными сигнальными флагами Конкорда. Джеред поднялся на ноги, Арков, вскочивший одновременно с ним, уже отрывисто отдавал приказы.
Цардиты находились в проходах. И они приближались.
— Но где же в этом божьем мире Гориан? — пробормотала Миррон.
Неожиданно на нее накатила волна тошнотворной гнили, да такая, что у нее перехватило дыхание. Температура в пещере резко упала — теперь вместе с воздухом изо рта вырывался пар. Костер затрещал и съежился. Затрепетали и другие огни, по всей пещере. Все они ослабли, некоторые и вовсе погасли.
Джеред, выкрикнув очередной приказ, повернулся к ней.
— Миррон, с тобой все в порядке? Что это?
— Боже Всеобъемлющий, это ощущается как удушающий поток гнили. Он здесь. Он близко и он что-то делает. Что-то страшное. Я не могу…
Температура понизилась еще больше. Стремительно. Влага на скалах обратилась в изморозь. С острова донеслись изумленные, испуганные крики. Миррон поднялась на ноги и устремила взгляд на поверхность озера.
— О, сохрани меня Бог! — выдохнула она.
Лед! Ледяная корка стремительно покрывала озерную гладь, распространяясь от впадавших в озеро потоков к песчаному берегу. Гориан превращал озеро в лед.
859-й Божественный цикл, 25-й день от рождения генастро
— Это мост! — Джеред с громким криком побежал вниз к острову, чтобы его услышали. — Он собирается перейти озеро по льду, как по мосту!
Миррон молча взирала на продолжающееся оледенение, бессознательно забирая энергию тлевшего у ее ног костра, чтобы согреться. Между тем скалы Интен-Гор покрывались ледяным налетом, а корка льда на поверхности расползалась и утолщалась. Потом она почувствовала, как вокруг нее возникает энергетическая пустота, словно какая-то сила пытается таким образом откачать из нее энергию, проникая до мозга костей.
— Как он может управлять такой силой? — прошептала Миррон. — Как это вообще возможно?
Озеро и пещера были огромны, и если мороз сковывал здесь все, значит, вершившееся дело, по ее представлениям, превосходило возможности всех четверых Восходящих. Она поежилась, и это не имело отношения к воцарившемуся вокруг холоду. Миррон парализовало ощущение собственной беспомощности, она как загипнотизированная смотрела на безудержное и стремительное наступление льда.
Усилием воли заставив себя перевести взгляд на остров, с которого все громче звучали испуганные крики, женщина увидела поспешно отступавших от берега карку и эсторийцев. В данном случае их предыдущий опыт общения с Восходящими не имел значения, ибо ничего подобного этому делу никто не видел. Никогда. Миррон не могла оторвать глаз от насмерть перепуганных лиц. Стоявшие в передних рядах забыли о том, что уже приготовили оружие.
Потом до нее донеслись громовые голоса Джереда и Аркова. Оба свирепо выкрикивали приказы, пытаясь навести хоть какой-то порядок. Они орали на защитников острова, чтобы те смотрели не на сковывавший Вечную воду лед, а готовились отразить то, что по этому льду двинется. Но их голоса, хоть и очень громкие, тонули в нараставшем смятении, угрожавшем взорваться паникой.
