— К челноку! — крикнула Бриель пилоту. — Бегом!
Ганна и Бриель ринулись вперёд, а сервиторы остались на месте, железной биомеханической хваткой зажав между собой брыкающегося барона. За какие-то секунды парочка добралась до челнока, и сходня пошла вниз, гудя гидравликой. Барон заорал на охранников, чтобы те задержали Бриель и пилота.
Бриель казалось, что сходня опускается куда дольше, чем раньше. Воздух расколол грохот ручного оружия — и пуля со звоном отскочила от корпуса прямо возле головы Бриель, заставив её пригнуться, а Ганна в то время выцеливал стрелка из своего скрытого болт-пистолета.
Очередь стабберных выстрелов слева подсказала парочке, что открытая перестрелка — не самый лучший план, и мгновением позже корпус рядом с тем местом, где всего секунду назад стояла Бриель, изрешетило пулями, высекая фонтанчики разъярённых искр.
К счастью, сходня опустилась достаточно, чтобы Бриель сумела нырнуть внутрь, через пару секунд Ганна последовал за ней и бросился в кабину. Бриель запустила люк на обратный ход. Пули продолжали рикошетить от корпуса челнока.
При звуке выходящих на полную мощь двигателей Бриель повалилась на пол. Голова шла кругом от крепкой смеси адреналина пополам с облегчением. «И ещё от кое-чего», — подумала она, заходясь в припадке злорадного хихиканья.
Подручным барона Разукраса потребовался почти час, что оторвать безмозглых сервиторов с его рук, и к этому времени барон уже истратил всю свою ярость. Шагая обратно в «Палас-Трясиновку», он злился, переживая неудачный поворот событий, а охрана отпихивала паникующих местных у него с дороги. Барон хотел поживиться на слухах, что богатство Аркадиев убывает, благодаря спаду в торговле на восточной окраине, но повезло хоть сохранить жизнь. Дочка Люсьена Геррита оказалась настоящей дьяволицей, но совершила одну серьёзнейшую ошибку: оставила его в живых, оставила за спиной у себя врага. От этой мысли в бароне вспыхнула щекочущая нервы смесь ужаса и желания. Как давно ему хотелось сломить Аркадиев, и как бы он хотел…
Не заметив, как дошёл обратно, барон оказался в своём заведении. Главный зал пустовал, пол усыпали следы панического бегства. Повсюду валялись питейные сосуды и осколки, столы и стулья опрокинуты. Скривив губы в гадкой ухмылке, Разукрас направился в кабинет, решив хотя бы отыскать кольцо, которое Бриель предлагала обменять на эльдарский образок.
Но кольца там не оказалось. «Конечно, не оказалось», — подумал он. Эта гарпия, должно быть, подхватила кольцо в неразберихе, оставив барона с носом за то, что попытался её кинуть.
Сейчас бы не мешало выпить, но, похоже, вся обслуга сбежала вместе с паникующими клиентами. Решив налить стакан самому, барон огляделся в поисках какой-нибудь брошенной бутылки, и тут его взгляд остановился на стазисном ящике, который притащили сервиторы Бриель. «Она ведь сама приказала поставить ящик у входа в кабинет», — вспомнил он, сузив глаза в страшном подозрении…
— Нет! — ахнул барон. Глаза его нервно метались по тёмному и пустому залу. Несколько сшитых рядом лоскутков на лбу начали потеть, один разнокалиберный глаз непроизвольно задёргался. — Нет, нет, нет! — зачастил он, приближаясь к ящику и не сводя глаз с контрольной панели на боку, где красный глазок показал, что стазисное поле только что отключилось. — Ты не могла…
Но она смогла. Три секунды спустя мигающий огонёк сменился непрерывным, и перегруженное ядро плазменного заряда, который был сунут в стазис за миг до разрушения, взорвалось. Барон Разукрас увидел свою судьбу за миг до того, как она его постигла, и предпоследнее, что пришло ему в голову, было проклятие на Аркадиев со всеми их дочерьми. Последним ему в голову пришло неистовое атомное пламя заряда плазмы, ядро которого пошло вразнос. Скромная взрывная волна целиком, но аккуратно уничтожила убогие внутренности «Палас-Трясиновки», снаружи не сделав почти ни царапинки. Для обитателей Трясиновки басовитый рокот взрыва стал ещё более явным доказательством неминуемой гибели и вызвал паническое бегство, во время которого сотни жителей бежали куда угодно, лишь бы подальше от центра своего разваливающегося городка.
В течение многих месяцев после, радиацию внутри выжженной скорлупы «Палас-Трясиновки» смогут вынести лишь самые стойкие из мутантов. К тому времени Бриель Геррит будет уже во многих световых годах отсюда, вполне вероятно, навещая золотистые берега райского мира, который совсем недавно перешёл в её полное владение…
Саймон Джоветт
Награда за преданность
Созывающий на вечерню перезвон колоколов ближайшей часовни Экклезиархии искаженно звучал в вокс-динамиках, когда Клейста разыскали. Они только что вошли в бар. Их было трое — все хорошо одеты и отнюдь не для вида. Среди толпы в жилых районах города или ресторанах их вид не бросался бы в глаза, но здесь, так близко к посадочным площадкам, они выделялись среди праздно болтающихся грузчиков и упаковщиков, составляющих постоянную клиентуру «Разделанной свиньи».
Несколько голов повернулись в сторону вновь прибывших, пока они медленно шли в сторону барной стойки — но быстро повернулись назад, чтобы снова разглядывать содержимое бокалов и болтать с собутыльниками. Богатые одеяния незнакомцев не могли скрыть мощную мускулатуру и ту жестокость, что витала в воздухе вокруг них, словно темное облако. Даже Эрнст — вечно пьяный «талисман» бара — не стал предлагать вновь прибывшим бесплатную порцию выпивки.
Стены бара задрожали и, заглушая звуки колокольни, воздух наполнился гулом взлетающего тяжелого грузового челнока, направляющегося с взлетной площадки к висящему на низкой орбите транспортнику Торговой Гильдии. Взлетно-посадочные площадки работали круглосуточно; Эквус III был самым богатым рудой миром на этом краю сегментума, а Праксис был самым богатым из его городов. Но «Разделанная свинья» была не тем местом, где можно мирно и спокойно провести время.
Из своей кабинки в задней части бара Леон Клейст пытался разглядеть в тусклом свете заведения группу солдат Имперской Гвардии, получивших увольнительную с их орбитального судна. Среди гвардейцев, которые получали увольнительные на несколько часов между прыжками в варп, «Разделанная свинья» пользовалась наибольшей популярностью. Но не сейчас.
Клейст опять обратил внимание на барную стойку и увидел, как один из вновь прибывших подзывает бармена. Юноша закончил укладывать стаканы и направился к незнакомцу принять заказ, вытирая попутно руки о передник. Клейст знал, что незнакомец и не собирается заказывать выпивку; ему и его сообщникам нужна была информация.
