— А как насчет Джемсона? — с некоторым злорадством спросил К'вин.
Зулайя ответила ему широкой улыбкой.
— Это может изменить мнение этого старого дурака насчет автономии.
— А Чокин? — спросил Иантайн с предвкушением в глазах.
К'вин хмыкнул.
— Мы об этом позаботимся. Его присутствие может прийтись весьма кстати.
— Или осложнить ситуацию, — сказала Зулайя, покачав головой. — Он слишком умен и сумеет отпереться от действий своих людей. И явно не приедет на суд, если поймет, о чем идет речь.
— Но ведь никто ему не скажет, разве не так? — сказал К'вин.
— Не стал бы я на это рассчитывать, — грустно сказал Иантайн. — Удивительнее будет, если он об этом не узнает.
— Тогда мы будем молчать о том, что обсуждали здесь. — Зулайя решительно ткнула пальцем вниз. — И никому не проболтаемся. Так, Иантайн?
— Так! — решительно кивнул Иантайн.
Глава 11. Суды в Вейрах Телгар и Бенден
К началу судебного заседания буран засыпал снегом почти все восточные отроги гор Битры. Ветры над Битрой дули такие жестокие, что даже драконам летать запретили. К счастью, буран еще не накрыл Бенден, так что представители всех холдов и Вейров сумели приехать — за исключением Джемсона из Плоскогорья, он подхватил простуду. Приехала леди Тэа, раздраженная тем, что у Джемсона появился законный повод для отсутствия. Вместо себя он прислал Галлиана.
— Этому упертому типу неплохо было бы услышать о том, как Чокин заправлял делами в своем холде. О, он любит разглагольствовать о независимости, но даже он вряд ли одобрил бы зло, причиненное не рожденным еще детям.
Тэа родила лорду Джемсону четырнадцать детей — достаточно, чтобы существенно расширить пределы холда, когда дети станут достаточно взрослыми, чтобы потребовать себе земельный надел, положенный по закону.
Первые два разбирательства проводились в просторных нижних пещерах в Бенден-Вейра. Готовились к ним тщательно и долго. Когда-то на Перне были обученные законоведы, но нужда в них отпала. Большая часть споров решалась путем компромисса или, когда договориться не удавалось, поединком. Теперь пришлось искать для обвиняемых защитника. Эту обязанность с неохотой взял на себя один учитель из Форт-холда, который специализировался на контрактах и земельных спорах.
Гарднера совсем не радовало, что ему, пусть и на короткое время, придется защищать насильников, но он признавал необходимость этого и сделал, что мог. Он бегло допросил жертв, удостоверился, что обвиняемые действительно являются их обидчиками, и записал их показания. Три женщины уже не были прежними полуголодными, запуганными оборванками. Пребывание в Вейре чудесным образом повлияло на их отвагу, самоуважение и поведение. Гарднер настоял на перекрестном допросе, но это не смягчило ни телесной, ни душевной боли, причиненной жертвам.
— Я повторю все до слова, — громко заявила старшая из женщин. — Я все время, ночь за ночью вижу, как меня швыряют на землю и… эти грязные мужики, которые не осмелились бы даже на порог к порядочной женщине в холд ступить с такими замыслами в башке! У меня от одних воспоминаний все болеть начинает! — Она резко повернулась к одному из обвиняемых и плюнула в его сторону.
Гарднер прекратил допрос.
В конце концов он добился небольшого послабления для обвиняемых — им позволили не возвращаться в Битру пешим ходом и гарантировали транспорт.
— Для них хрен редьки не слаще, — пробормотала себе под нос Зулайя, когда Гарднер добился-таки своего. — Чокин страшно не любит проигравших, а эти парни потеряли больше, чем просто контракт.
— Интересно, какими словами выразит Чокин свой следующий протест? — недобро усмехнулась Ирена.
Поулин получил от лорда Битранского длинный список жалоб о «незаконном вмешательстве разных преступных всадников в дела лорда и о похищении добрых холдеров из их домов».
— Если он осмелится протестовать… Ох, ну почему же такая вьюга разразилась именно сейчас? — простонал Поулин. — Как я был бы рад поставить его лицом к лицу с его стражниками, когда они будут говорить, что «всего лишь выполняли приказ, который запрещал холдерам покидать холд». М'шалл его раскатает в лепешку!
М'шалл взял на себя роль обвинителя, заявив, что имеет на это право, поскольку его всадники первыми обнаружили преступление. Он вел себя чрезвычайно корректно и так же четко проводил допрос.
— Он долго корпел над Хартией и всеми книгамипо юриспруденции, что сумел подобрать для нас Клиссер, — сказала Ирена Зулайе, широко улыбаясь. — Это очень помогло ему. Отвлекло его от… мыслей о весне. Ну, сама понимаешь.
Зулайя одобрительно кивнула.
— Из него получился бы хороший законовед… или таких людей называли юристами? Нет, адвокатами.
— Да. Адвокат вел перед судьей все формальные процедуры, — ответила Ирена.
— Гарднер весьма неплох, сама знаешь. Он очень старался, — заметила Зулайя. — Я даже могу простить ему то, что он просил снисхождения для этих жалких мерзавцев. В конце концов он обязан работать на клиентов, — терпеливо вздохнула она. — Я рада, что Иантайн сидит поблизости. Хочу посмотреть его зарисовки с процесса. Если бы он так же быстро закончил мой портрет!
— Писать твой портрет — это не суд иллюстрировать. И ты сама знаешь, что, когда он напишет ваши портреты, он должен будет вернуться в Бенден.
Зулайя с удовольствием услышала гордость в голосе Ирены, когда она заговорила об Иантайне. Ведь парень был родом из Бендена.
— Ты хотела сказать, когда он закончит портреты всех наших всадников.
Ирена задумчиво улыбнулась, но в улыбке ее сквозила печаль.
— Вы еще поблагодарите его. Интересно, согласится он сделать то же самое для Бендена?
— То, что ему по вкусу, он наверняка сделает. Этот юноша берет на себя больше работы, чем может осилить… О, присяжные вернулись!
Двенадцать мужчин и женщин, выбранных по жребию из тех, кто пришел посмотреть на суд, выслушали и обсудили показания всех свидетелей. Ташви, Бриджли и Франко заняли судейские места. В зале воцарилось молчание, столь торжественное, что даже кашлять никто не осмеливался.
Трех насильников признали виновными, еще троих — сообщниками, поскольку они помогали держать несчастных жертв. Карой за изнасилование беременных назначили оскопление, которое должно было быть проведено немедленно. Остальных приговорили к сорока плетям. Это наказание должны были осуществить крепкие горняки Телгара.
— Повезло им, что сейчас не Падение, — сказала Зулайя Ирене, леди Тэа и К'вину. — Иначе их просто-напросто выставили бы связанными под Нити.
