Приземлившись, Фетт со всей скоростью бросился под прикрытие здания, затем, используя ранец, запрыгнул на плоскую крышу. В обычных условиях он бы выстрелил тросом с крюком и забрался по нему, но сейчас была важнее скорость. И она стоила даже дополнительного расхода ракетного топлива. Он лег на живот и медленно пополз по крыше, почти касаясь визором усыпанной гравием поверхности, пока проникающий радар в шлеме сканировал помещения внизу на присутствие живых существ.
Однако территория поиска была огромной. Фетт прижал к поверхности крыши медицинский акустический датчик – более чувствительный, чем военные образцы – и попытался уловить хоть какие–нибудь звуки. Из отголосков разговора в помещении непосредственно под ним (женщина записывала чьи–то сведения об образовании) он понял, что приземлился на здание отдела кадров. И он до сих пор перемещался по постройкам, в которых имелись окна наружу. Таун Ве явно находится где–нибудь подальше от солнечного света, в центральной части комплекса.
Фетту потребовалось больше двух часов, чтобы пробраться через территорию, выглядевшую как невыразительная темно–серая поверхность из шлака, одновременно прислушиваясь к звукам и разглядывая на экране радара контуры двигавшихся внизу живых существ. Он надеялся, что когда придется уходить, прерыватель будет на месте, но даже если не будет – гораздо легче убегать наружу, чем прорываться внутрь.
«От этого у меня болят ноги и грудь»
Фетт слегка приподнял тело, перенося вес на колени и локти. Он слышал звяканье стеклянной посуды, шипение и хлопки открывающихся и закрывающихся морозильников. На экране были видны люди, сидевшие рядом, похоже на длинной скамье, и другие, сгрудившиеся у стола. Различить контуры неорганических объектов было почти невозможно, но он, используя ограниченные сигналы от движения и поз живых существ, приноровился составлять мысленный план помещения.
В свое время он бывал в нескольких лабораториях. Фетт знал, как предпочитала размещать свое оборудование Таун Ве. Когда она клонировала ему ногу несколько лет назад, ее лаборатория в Типоке выглядела совсем так же, как во времена его детства, когда она впервые привела его туда.
Фетт услышал обрывок фразы, прозвучавшей как часть разговора о сканирующем микроскопе. Это могло значить что угодно. «Но я точно уже над лабораториями. Пожалуй, пора спускаться. Воспользуюсь первой попавшейся вентиляционной шахтой или аварийным выходом».
Скосив глаза, он проверил показания часов на экране шлема, чувствуя, что начинает болеть голова. «Три часа. Слишком медленно». Чем больше времени ему потребуется, чтобы попасть внутрь, тем больше вероятность, что его обнаружат.
«Ты ведь не уйдешь сейчас, Фетт».
А затем он услышал кое–что. Всего несколько слов, смысла которых он даже не разобрал. Но он знал эту интонацию, этот голос, знал так хорошо, что это было словно, услышать имя, произнесенное шепотом в переполненной и шумной комнате: ты не слышишь других звуков, поскольку твой мозг отфильтровывает все лишнее.
Это был музыкальный, мягкий голос Таун Ве. Фетт забыл о рези в груди и почувствовал, как по телу, смывая все следы боли, растекается адренали.
«Есть!».
Он зафиксировал координаты места на своем ВИДе, встал на колени и огляделся, разыскивая вентшахту. В пятидесяти метрах от него обнаружился проход в шлюз блокировки биоугрозы. В случае заражения и опечатывания здания именно через этот шлюз внутрь могла попасть команда дезинфекции. И Фетт знал, что сможет разблокировать замок шлюза с помощью устройств в манжете. Он еще не встречал замков и запоров, которые бы не смог открыть.
Кроме того, шлюз был как раз такого размера, чтобы пропустить сотрудника, облаченного в костюм полной биозащиты. В кои–то веки его реактивный ранец не будет помехой. Фетт вытащил из футляра на голени устройство для блокировки и отключения электронных систем – так называемый «охранный скальпель», отключил сигнализацию и открыл шлюз.
Спустившись внутрь, он обнаружил, что находится в помещении с двумя дверьми. Обе были заперты. Когда Фетт переключил дисплей шлема на нормальный режим изображения, обнаружилось, что источником света было тускло–желтое аварийное освещение, а на стене имелась контрольная записка, гласившая: ПОСЛЕДНЯЯ ПРОВЕРКА ПРОВЕДЕНА 6/8/1/36.
Настроив звуковые датчики шлема, Фетт прислушался. Коридор снаружи был пуст; он удостоверился в этом, переключившись обратно на режим сканирования терагерцевым радаром. Затем он двинулся по коридору, направляясь в сторону, где он засек голос Таун Ве и периодически сверяясь с показаниями приборов. Наконец Фетт оказался перед помещением, внутри которого радарный датчик показал присутствие двух живых существ: один непрозрачный для сканера силуэт принадлежал человеку, а второй, с характерными внутренними полостями, – каминоанцу.
Фетт скрылся в ближайшей нише, которая оказалась постом управления пожаротушением, решив подождать, пока человек не уйдет. Наконец, двери открылись, и помещение покинула женщина. Панель замка рядом с дверью снова мигнула, но Фетт вставил контакт «скальпеля» в гнездо замка и створки двери с шелестом разошлись в стороны.
Зайдя внутрь, он из предосторожности снова запер дверь. Над рабочим столом, углубившись в изучение данных на экране, склонилось высокое серокожее существо с маленькой круглой головой на длинной изящной шее.
— Пожалуйста, положите папку в ящик, — не оборачиваясь, сказала Таун Ве.
— А ты неплохо здесь устроилась.
Каминоанцы не показывают эмоции, но скорость, с которой развернулась Таун Ве, и то, как дернулась ее голова при виде Фетта, подсказали ему, что она явно была поражена.
— Боба?
— Как ни странно, единственный и неповторимый.
— Как… ты меня нашел?
— Это ведь моя работа, помнишь? – Фетт медленно пересек помещение, и уселся на край ее стола. Затем он снял шлем. – Скажем так, я следовал за деньгами.
— Тебя послал Коа Не, чтобы…
— Нет. Он хотел бы вернуть данные, но я здесь по другой причине.
Таун Ве вгляделась в его лицо, медленно моргая. Она входила в очень короткий список тех, кто знал Бобу Фетта на протяжении почти всей его жизни. И сейчас каминоанка выглядела… сильно постаревшей.
— С тобой все в порядке, Боба? Как функционирует твоя нога?
— Не очень. Вообще–то, у меня некоторые проблемы со всем телом.
— Могу ли я помочь?
— У меня дегенерация тканей. Проблемы с печенью. Аутоиммунные заболевания. Опухоли. Мой врач утверждает, что если мне повезет, у меня есть еще год или около того. – Он достал из поясного футляра инфочип. – Взгляни на результаты обследований.
