Роун тем временем уложил одного из своих противников дубинкой. Почти все силы уходили на то, чтобы отбивать удары. При этом он крыл Патрициев всеми известными ему ругательствами. Удачный удар ножом распорол его китель и оставил длинный кровоточащий след. В висок врезалось нечто тупое и тяжелое. Роун не удержал равновесия, перед глазами все превратилось в размытую кашу. Майор пытался пошевелиться, но тело не слушалось. Кто-то вдавливал его лицом в холодную сетку пола. А еще по шее текла теплая жидкость. Скосив глаза, Роун едва сумел разглядеть наступившего на него Патриция. Здоровяк уже собирался прикончить его длинным гаечным ключом.
— Подожди, Брохусс! — Чей-то голос заставил Патриция опустить свое оружие.
Роун не мог двигаться, не мог даже разглядеть говорившего. Здоровяк исчез, а его место занял кто-то в офицерской форме.
Полковник Фленс присел рядом с ним и сочувственно посмотрел на изломанное тело Роуна, распластанное в луже крови.
— Посмотри на петлицы, Брохусс, — произнес Фленс. — Майор. Не стоит убивать его. Ну, не сразу.
10
— Как вы узнали о нем? — настойчиво спрашивал Гаунт.
Полковник Зорен едва заметно пожал плечами — витриане были скуповаты на жесты.
— Думаю, так же, как и вы. Случайная встреча, некоторая доля взаимного доверия, неформальное взаимодействие в критический момент…
— Послушайте, если вы хотите продолжать этот разговор, вам придется выражаться конкретнее. — Гаунт скептически качнул головой и поскреб острый подбородок. — Если вы и вправду осознаете серьезность происходящего, вы поймете, почему я должен быть абсолютно уверен в своем окружении.
Зорен кивнул. Он окинул взглядом комнату, будто за ними могли следить здесь. Тесная каюта представляла собой довольно унылое зрелище.
— Что ж, мы встретились во время Голодных войн на Идолвильде, года три назад. Мои Драгуны тогда стояли в полисе Кенади, выполняли полицейские функции. Это было еще до голодных бунтов и свержения местного правительства. Человек, которого вы называете Ферейдом, работал под маской торговца зерном Бела Торфута, знатного купца и члена идолвильдского сената. Его маскировка тогда потрясла меня. Я бы ни за что не подумал, что он родом с другой планеты. Один в один как местные. Язык, привычки, жесты…
— Я знаю, как Ферейд работает. Идеальная маскировка и полная интеграция в среду. Это его конек.
— Тогда вы знаете и его образ действия. Его внешняя агентура — те, кого он называет «солью земли Империума».
Гаунт кивнул. Его губы едва заметно изогнулись в улыбке.
— Наш общий друг работает один в крайне опасном окружении. И в одиночестве он весьма уязвим. Поэтому он строит свою агентурную сеть из тех элементов имперского общества, которые, по его мнению, не испорчены властью. В своей борьбе с коррупцией и скверной в рядах имперской бюрократии он не может положиться на Администратум, Министорум или на чиновников вообще — любой из них может быть частью коррумпированной сети. Он рассказывал, что самых надежных союзников всегда находил в Гвардии, в людях, волей обстоятельств попавших в жернова этой борьбы. Простые солдаты редко бывают участниками интриг, поэтому они всегда чисты и надежны. Я и часть моих офицеров стали для него такими союзниками. Он долго и тщательно изучал меня, прежде чем доверить свои тайны. И потратил не меньше времени, чтобы заслужить мое доверие. Так или иначе, в неразберихе восстания витриане оказались его единственной опорой. Как выяснилось, Голодными войнами управляла группа чиновников, связанная с департаментом Муниториум. На их стороне было два полка Имперской Гвардии. Мои Драгуны разбили их.
— Битва при Алтафе. Я читал о ней. Неужели и за этим стояла коррупция в наших рядах?
— Подобные факты обычно умалчиваются, — печально улыбнулся Зорен. — Из соображений морали. Мы тогда расстались друзьями. Признаться, я не ожидал увидеть его вновь.
Гаунт опустился на свою койку и задумчиво подпер голову рукой.
— И теперь вы здесь?
— Уже на пути с Колчеданов мне пришло закодированное сообщение. И сразу после этого — новая встреча.
— Лично?
— Нет, к сожалению. Через посредника.
— Как вы поняли, что этот посредник — тот, за кого себя выдает?
— По некоторым отличительным чертам. Пароли, которыми мы с Белом Торфутом пользовались на Идолвильде. Кодовые слова витрийского боевого жаргона, значение которых мог понять только он. Торфут внимательно изучал «Байхату», наш кодекс войны. Только знающий этот священный текст мог написать то сообщение, которое я получил.
— Так все-таки Ферейд. Значит, мы с вами в одной лодке, Зорен. Почему у меня такое впечатление, что вы знаете больше меня?
Зорен внимательно посмотрел на высокого, крепкого комиссара, расположившегося на койке. Во время боев на Фортис полковник проникся к нему немалым уважением. К тому же его упомянул в своем сообщении Ферейд. Похоже, разведчик доверял Гаунту больше, чем кому-либо в этом секторе. «Больше, чем мне», — подумал Зорен.
— Хорошо, Гаунт, вот что я знаю. Группа высокопоставленных заговорщиков в Генеральном штабе Крестового похода охотится за чем-то очень ценным. Это что-то настолько ценно, что они готовы принести в жертву судьбу всей кампании ради этого. Но ключ к этому сокровищу выскользнул из их рук. И попал к вам, мой друг, так как вы были единственным агентом поблизости.
— Я не агент! — сердито бросил Гаунт и встал.
Зорен поспешно приложил руку к губам. Этим жестом он извинялся за неверно употребленное слово. Гаунт напомнил себе, что полковник неважно изъяснялся на низком готике.
— Доверенное лицо, — исправился он. — Ферейд предусмотрительно собрал вокруг себя друзей во всех концах сектора, к которым он мог бы обратиться в сложной ситуации. Вы были единственным из его друзей на Колчеданах, кто мог бы перехватить этот ключ и сохранить его. Подстроив кое-какие обстоятельства, Ферейд свел нас на одном корабле. Как, по-вашему, мои Драгуны вдруг оказались на «Авессаломе»? Думаю, Ферейд и его люди в штабе военмейстера многим рисковали. Это было весьма дерзкое мероприятие для тайной операции.
— Ваш посредник рассказал вам что-то еще? — поинтересовался Гаунт.
— Мне было велено оказывать вам всю возможную помощь и поддержку. Вплоть до прямого неподчинения приказам начальства.
Комиссару понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать все значение этих слов.
— И что потом?
— В инструкции было сказано, что вы сами должны принимать решения. Ферейд не может сейчас вмешаться напрямую, поэтому он доверяет вам этот выбор. До тех пор пока его агентура не сможет снова участвовать в игре, вы должны действовать самостоятельно, исходя из ситуации.
