Джеймс Сваллоу - Обагренное божество

Он не весло рассмеялся.

— Я гарантирую, что Корис сказал бы другое.

— Почтенный сержант больше ничего не скажет, — Сахиил нахмурился, — в своей бесконечной мудрости, Сангвиний выбрал его, чтоб приблизить к сердцу и даровал ему силу черной ярости. Ему и другим.

Аркио ничего не сказал и жрец продолжил.

— Определенно это предзнаменование. Те, кто приветствовали твое освещение были укреплены чистейшим, а те, кто отказался… Их призвал Алый путь.

Аркио посмотрел прямо на Сахиила и внезапно стал снова молодым Десантником, незрелым и неопытным.

— Что если я не хочу такой чести, жрец? Что если страстно хочу присоединиться еще раз к своим братьям, встать рядом с родным братом Рафеном и разить врага клинком и болтером?

Сангвинарный высший жрец положил руку на спину Аркио и мягко подвел его к стеклянному окну и балкону за ним.

— Эти дни остались позади для тебя, мой друг. Сангвиний выбрал новый путь для тебя, и мы не можем сомневаться в его способности выбирать.

Они оба вышли на слабый дневной свет Шенлонга, к взору легионов людей. Кровавые Ангелы стояли плечом к плечу с изодранными солдатами СПО и измученными гражданскими и в один голос проревели свое одобрение.

РАФЕН со всем почтением к святой иконе стряхнул детские руки, которые гладили его поножи. Рядом с ним, Алактус и Туркио сотрясали своими болтерами, грозя небесам и присоединились к боевому кличу своего Ордена.

— За Императора и Сангвиния!

— Сыны Крови! Преданные слуги Империума!

Сахиил схватил свое подобие Алого Грааля, его голос разносился с балкона над площадью.

— Слушайте меня! Этот мир еще раз увидит свет Золотого Трона и Лорд Ваала бросит свой благословенный взгляд на него! Узрите, герой мира-кузницы, освободитель Шенлонга — Аркио Благословенный!

Да этого, на других планетах, Рафен видел, как массы жителей Империума восхищаются Богом-Императором, но всегда издалека. Теперь, среди них, он проталкивался через ураган эмоций, который, с такой же легкостью простых людей, выражали и его боевые братья.

— Аркио держал Копье Телесто! — Продолжил Сахиил, — Этой рукой были уничтожены Несущие Слово! Ваша победа — его!

Толпа начала скандировать имя его брата и Рафен нахмурился. Сахиил говорил, как будто Аркио в одиночку дрался с Предателями, но что насчет сотни других Кровавых Ангелов, которые умерли сегодня? Что насчет Кориса и Роты Смерти?

— Как было написано в книге лордов, только благословенные Императором могут дотронуться до святого копья и выжить; но только тот, кто несет в себе живой дух самого великого ангела, может повелевать его мощью!

Сахиил поднял Грааль вверх и повернул его так, чтоб темно-красная жидкость вылилась на голову Аркио.

— Мы все сыны Крови, мои братья, но сегодня чистейший опять шагает с нами! Здесь стоит Аркио Благословенный, рожденный заново Сангвиний!

Сила слов жреца была такой мощной, что паства — в которую теперь превратилась толпа — упала на колени в молитве. Рафен понял, что несознательно склонился, поддавшись вместе с Алактусом и Туркио.

— Прославленный, — выдохнул другой Кровавый Ангел,— мы освящены…

Какая-то часть разума Рафена вопила в этот момент от нестыковки. Это безумие! Мой родной брат, реинкарнация нашего примарха? Невозможно! И все же, он все еще был захвачен божественным величием момента. Затем заговорил Аркио и площадь замолчала.

— Жители Шенлонга. Наша битва еще не закончена. Совращенные все еще прячутся в ваших городах, и мы не будем свободны до тех пор, пока не будет найден последний приверженец Хаоса. Я спрашиваю вас; где Несущие Слово?

Рябь смущения пробежала по толпе, послышались слабые голоса, люди смущенно признавали, что местоположение Предателей неизвестно. Рафен видел, как Сахиил что-то прошептал его брату в ухо и Аркио неохотно кивнул.

— Если вы не ответите, будут предприняты меры.

Треск команд по воксу прозвучал в наушнике Рафена и все как один из почетного караула Кровавых Ангелов вскочили на ноги.

— Те, кто прячут нечестивых, будут наказаны, — сказал Аркио. Без предупреждения, десяток жителей Шенлонга хлынули к их ногам. Разные люди бежали вперед, когда странное безумие, кажется, охватило толпу.

— Да! Да! — Кричали голоса.

— Покажи нам путь!

— Мы неверные!

— Накажи нас! Мы будем уроком!

На чистых рефлексах Десантники открыли огонь по толпе, отстреливая людей, которые бежали в их сторону. К ужасу Рафена, жители Шенлонга встречали болтерные снаряды с прекрасными улыбками и распростертыми руками.

В СВЕРХъестественной тишине своего реклюзиама, Командующий Данте медленно встал на ноги, формально завершив медитацию с последними словами вермилионового катехезиса. Преклонив колено перед двумя иконами перед собой, он сотворил аквилу перед большей из них, изображающую самого Бога-Императора на Троне и затем положив руку на сердце, в жесте вассальной верности статуе Сангвиния. Примарх Кровавых Ангелов стоял перед ним, выполненный в ржаво-красном камне из пустыней Ваала. Образ показывал его в капюшоне и в глубоком размышлении, его могучие крылья были сложены, в его руках была священная красная чаща. Данте повторил жест своего лорда и поклонился в последний раз.

— В этот день и все последующие, я прошу тебя даровать мне мудрость и силу, великий Сангвиний, так, чтоб я мог направлять Орден к еще большей славе.

Удовлетворенный завершением церемонии, Данте отошел от алтаря и надел длинную белую робу своего Ордена. Его палата стояла на вершине высочайшей крыши монастыря, между двумя возвышающимися шпилями. Одна из стен представляла из себя окно небьющейся гласстали. Данте приблизился к нему и осмотрел окрестности монастыря, лежащие далеко внизу. Там были парадные плацы, легионы людей в темно-красной броне бесконечно тренировались и ни один не сбивался с шагу или двигался не эффективно.

Из глубин своих воспоминаний, командующий вызвал время, когда он сам маршировал там, осмеливаясь бросить взгляд на башни свыше и задумываясь о том, на что это похоже, шагать в этих залах. Но это было более чем десять веков тому назад и все люди, которых он звал друзьями, уже обратились в пыль, их имена вырезаны в обсидиановом стекле на могиле героев. Данет увидел очертания своего собственного отражения в окне, его хищное лицо было искажено этим маленьким мгновением самоанализа. Орлиный нос и челюсть, обрамляли глаза, которые ничего не упускали.

У него был вид хищника на отдыхе — но не на заслуженном отдыхе. Он нахмурился. Над ним довлело угрюмое настроение, и он не мог найти этому причину. Данте не был псайкером, но тысячелетие жизни среди Кровавых Ангелов и руководства их путями в истории, дали ему возможность чувствовать такие острые моменты в жизни Ордена. Он услышал приближение шагов в разносящем эхо зале за его палатой и инстинктивно понял, что случилось что-то плохое.