— Вечная благодарность от клана и ордена, но я не могу его дать.
— Ну, думаю, это зависит от характера смерти. Друг мой, ведь в тебе тоже скрыт прогеноид. Если я отдам его твоим братьям, то ты передашь факел и сможешь пировать за столом Всеотца с высоко поднятой головой.
— Отрицание. Моя плоть была найдена неудачной.
— Старик, так не бывает. Открывайся.
— Статус затворного механизма саркофага: неисправен.
— Неисправен, а? — вздохнул волчий жрец. — Ну, я делал это не раз.
Ятрак вытащил плазменный пистолет из кобуры, сделанной из валрусовой шкуры, и нажал на активатор внизу ствола, изрекая стих освобождения.
— Не открывай саркофаг, брат Волк, — мрачно сказал дредноут.
— Почему? — Ятрак нетерпеливо зарычал.
— Я не достоин этого обряда.
— О Русс…. Радамарр, здесь миллиарды пустотных змиев. У меня нет времени изображать исповедника. Пора забирать тебя.
— Нет! — закричал в вокс дредноут, так громко, что со сводчатого потолка посыпалась пыль.
Ятрак приставил широкое дуло плазменного пистолета под край саркофага и прикрыл лицо, чтобы избежать разряда энергии и потока амниотического пара, после которого внутри останется лишь искалеченный пилот дредноута. Сжав зубы, он нажал на спуск. Плита саркофага отлетела с оглушительным грохотом, но изнутри не вырвалось ничего, кроме затхлого, тёплого воздуха.
Ятрак принюхался, в недоумении сморщив нос и лоб. Затем он заглянул в зияющее нутро саркофага и ужаснулся. Внутри была путаница проводов, немного помятых костяных шестерней… и всё.
— Во имя Русса, что за…?
— Целесообразность, — спокойным вокс-тоном сказал дредноут.
— Мерзость! — закричал волчий жрец, наводя плазменный пистолет. Взвыли перезаряжающиеся энергоячейки.
Внезапно в хранилище воцарилась кромешная тьма. Раздался рокот, треск керамита, а затем опустилась тишина.
Арьяк вывел их в долину, недоступную для ветров даже самых сильных снежных бурь — здесь они могли слышать его голос. Их была дюжина, с юными лицами, обожжёнными морозным ветром. Они носили толстые меха, так как еще не прошли превращение в воинов, способных выдержать суровую Фенрисийскую зиму.
— Некоторые из вас, — сказал Арьяк Каменный Кулак, — когда-нибудь ступят на эти снега, будучи Космическими Волками. Многие ли, я сказать не могу. Но я точно уверен, что все выйдут на них в день Приручения.
Этих новичков забрали из их племён Волчьи Жрецы для прохождения тяжелых испытаний, могущих выявить кандидатов в Космические Волки. В своих племенах они были самыми свирепыми и храбрыми воинами. Каждый из них уже убивал раньше — и делал это весьма хорошо. Некоторых умирающими сняли с груды поверженных врагов на поле битвы и излечили при помощи технологий апотекариона, которые кажутся магией охотникам и кочевникам Фенриса. Но сейчас выражение их лиц говорило, что они понимают, что предстали перед двумя легендами. Первая из них — могучий Арьяк Каменный Кулак в своей терминаторской броне. И вторая — Приручение.
Один из новичков вышел вперёд.
— Я сегодня же пройду испытания, — сказал он, откидывая на спину меховой капюшон, показывая лицо, несмотря на свою юность исполосованное войной. — Я знаю, как выжить. Наши люди бросают вызов пустошам Фенриса еще до того, как делают первые шаги!
— Тебе представится такая возможность, юный Алаф, — сказал Арьяк. — Тебя заберут в место далеко отсюда, ты будешь голым и безоружным, за исключением ножа и волчьей шкуры. Ты проделаешь путь обратно в Клык любым способом, которым сможешь. Некоторые умирают, кто-то становятся калекой, но все должны пройти испытание Приручением перед тем, как войдут в Клык уже Космическими Волками.
— Так почему бы нам не начать Приручение прямо сейчас? — спросил Алаф
— Мы готовы, вернее — я готов, так же, как и эти щенки, которым надо бы умереть!
— Первый урок, который я должен тебе преподать, — сказал Арьяк, — это то, что вы не можете знать всего. Даже ты, Алаф. Я выбрал это место для второго урока. Новички, расскажите об опасностях, с которыми вы столкнётесь.
— Холод, — раздался голос из толпы.
— Первая опасность, — сказал Арьяк. — Холод убьет вас. Ничего не делая, ища убежище и разжигая огонь, вы может отыграете себе еще час жизни.
— Черви-потрошители, — прозвучал еще один голос.
— Ядовитые цветы! — сказал другой.
— Я думал, вы имеете ввиду ”опасности”, - сказал Алаф. — Я задушил червя-потрошителя еще младенцем.
— Все опасности должны быть преодолены, — сказал Арьяк. — Хищные глаза наблюдают за нами даже сейчас! Но задумайтесь над вопросом: почему на нас охотятся? В ответ на вопрос, он увидел недоумевающие взгляды новичков. Хорошо, попробуем поставить вопрос по-другому: почему Фенрис хочет, чтобы мы умерли?
Арьяк зашагал, а вслед за ним новички. Впереди чернела темная пасть пещеры.
— Некоторые из вас ездили с повелителями лошадей через экваториальную тундру, произнес Арьяк, — кто-то плавал с племенами Кракена. Кто-то сражался в горных проходах с племенами Грифа и Медведя. Вы все сильны. Если это было не так, вы бы тут не находились. Но есть нечто поважнее для Космического Волка, чем сила.
Арьяк повернулся к новичкам, как только те дошли до порога пещеры.
— На своем Приручении я встретился с Громовым волком.
Новенькие не показывали своего страха, но Арьяк чувствовал его в них. Громовые волки — сильные, смертоносные создания, рожденные хищниками, о которых ходят легенды. Их нельзя приручить, некоторые из них позволяют себя оседлать Космическому Волку, но они все еще остаются индивидуалистами с сильной волей. Волки посчитают человеческое создание, особенно полуголого умирающего от холода новичка, вполне съедобным.
— Когда я встретился с ним, у меня было копье, чуть улыбаясь, сказал Арьяк. — Пускай это будет моим бесплатным советом, братья, привяжите нож к ветке, сделайте копье. Только не рассказывайте Волчьим Жрецам, что я вам сказал.
— Вы убили волка? — спросил Алаф.
— Я спрашивал вас, — заговорил Арьяк, игнорируя вопрос, — почему Фенрис хочет, чтобы вы умерли. Фенрис — ваша мать и ваш отец, и бабка, что приглядывает за вашими судьбами. Так почему же этот мир так сильно хочет убить вас?
Из пещеры раздался звук поступи огромных лап по замерзшим камням, и глубокое, морозное дыхание. Желтый глаз заблестел в темноте. Новички не стали убегать, но все их инстинкты требовали обратного, они напряглись, как животные, учуявшие запах хищника.
Громовой волк появился из темноты. Он был в два человеческих роста, альфа с серым и бледным, как луна мехом и черными полосами по бокам. Один глаз отсутствовал и глубокий шрам расчертил его морду от носа, до брови. Саблезубые клыки были покрыты инеем от морозного дыхания. Сосульки образовались под его пастью.
