― Меня убеждать не нужно, ― заметила Иобель.
― Нет, ― вдруг сказал Эрионас. Иобель и Малькира одновременно посмотрели на него. Он не пошевелился, его глаза оставались закрытыми. ― Нужно сойти с курса и провести расследование.
Его голос затрещал через встроенную в ребризер вокс-решетку.
― Глупость, ― оскалилась Малькира, сверкнув серебряными зубами.
― Нет, ― в голосе Эрионаса не чувствовалось эмоций. Иобель приходилось слышать, как тем же голосом он приказывал уничтожить целые города. ― Это возможность. Я изучил данные со сканеров. Корабль необычной конструкции. Я полагаю, он явно имперский. Судя по данным психооккулюма, он побывал глубоко в Оке. И все же на макроуровне в нем отсутствует влияние варпа. Потрошение его хранилищ данных сможет многое сказать.
― Или мы погибнем, так и не достигнув безопасности, ― сплюнула Малькира.
― Мы здесь не ради безопасности, ― напоминание Эрионаса повисло в тишине.
Конечно, он прав, Иобель не собиралась этого отрицать. Они участвовали в авгурной экспедиции, их корабль отправили в Око для сбора сведений о его природе и текущем состоянии. Информация и знания, которые они собирались доставить в хранилища, были бесценными. Это был взгляд в лицо врага, способный предупредить их о растущих угрозах или выявить его слабые стороны.
Подобные экспедиции были сопряжены с крайней опасностью, а вероятность нападения или жестокой гибели считались меньшим из рисков, которые им грозили. Око само по себе отравляло душу и тело. В Оке энергия и материя варпа накладывались друг на друга, а физические законы истончались и исчезали. На границах Ока между двумя мирами еще оставалась тонкая прослойка реальности, но в его сердце царило безумие. Даже короткое путешествие туда могло закончиться осквернением.
«Владыку человечества» создали специально для подобных странствий. На каждой пластине и заклепке корпуса были выгравированы молитвы и обереги. Вдоль всего остова шли психические рассеиватели и нуль-генераторы. Любой отсек корабля можно было изолировать и затопить нервно-паралитическим газом, если системы зафиксируют вторжение. Большая часть команды состояла из сервиторов, а почти весь человеческий экипаж спал в стазисе до тех пор, пока в них не появится необходимость. Всех, кроме троих инквизиторов, по прибытии в Империум ждала казнь. Слишком велик риск осквернения. Люди знали об этом, но продолжали служить. Поэтому Иобель испытывала замешательство и восхищение всякий раз, когда смотрела в лица обреченному, но верному долгу экипажу.
Но варп не только мог осквернить, он также искажал до неузнаваемости время. Экспедиция могла провести в Оке всего пару месяцев, но вернуться на Кадию спустя тысячи лет, либо через пару секунд после отбытия, либо вообще в прошлом. Не было совершенно никаких гарантий того, что для обитателей корабля время шло одинаково. Поэтому каждый член команды носил хроноловушку, а другие подобные устройства были встроены в структуру корабля. Ловушки оценивали течение времени объекта и его подверженность субстанции варпа, рассекая ее миллионами щелчков шестеренок.
― У нас нет времени, ― предупредила Малькира, постучав по своей хроноловушке. Иобель ощутила слабый гул собственной ловушки, пославшей едва заметную дрожь по доспехам.
― Неверно. Временное искажение уменьшается, сейчас мы в пределах допустимой нормы. Мы приближаемся, отправляем исследовательскую команду, возвращаемся и продолжаем путь к Кадии. Туда и обратно, как говорят солдаты, ― Эрионас прервался, будто радуясь применению такой фразы. ― Мы и так много рисковали, почему бы не рискнуть еще раз?
Малькира фыркнула. Спустя пару секунд они оба повернулись к Иобель.
Она знала, что все закончится именно так.
― Согласна, ― сказала она. ― Мы осторожно все изучим, ― Малькира нахмурилась и прошипела приказы сервиторам и команде. Иобель почему-то была уверена, что за маской ребризера Эрионас улыбался.
«Дитя Титана» парил в пустоте, мягко вращаясь в оси прерывистых координат. Вокруг корпуса висели серые облака газа и распыленной жидкости, которые медленно расширялись, подобно горячему дыханию в холодном ночном воздухе.
― Это неразумно, ― произнес Астреос и бросил взгляд на Карменту. Она не обратила на него внимания. Женщина была соединена с колонной кабелей и легко могла отодвинуть происходящее в трюме на задний план. Интерфейс был неполным, этого не позволяли местные системы, поэтому она находилась в своем сознании, но слышала рокочущие сны «Дитя Титана» и могла прикоснуться к его сердцу. Это успокаивало, словно понимание того, что рядом с тобой во сне кто-то есть. Корабль дремал, из ран в пустоту вытекала энергия и мусор. Даже контролируя ровное сердцебиение «Дитя Титана», Кармента чувствовала в его дреме сбои.
― Имперский корабль идет наперехват, ― сказал Ариман, неподвижно стоя на коленях. ― Вариантов у нас немного.
Он снова был в доспехах. Лазурная краска отражала яркий свет, лившийся с потолка. Белый табард скрывал его грудь, ниспадая до самых ног. С наплечников свисали пергаментные свитки, покрытые незнакомыми Карменте письменами. Вокруг колдуна извивалась спираль, изгибы и плавные символы которой были вырезаны в палубе мелта-резаком. Она покрывала весь трюм ― пару сотен метров металлического пола. На нанесение спирали ушло несколько дней, и все это время Ариман трудился в одиночку. Кармента увидела, как белый огонек резака вспыхнул, а потом исчез.
― Мы можем не пережить повреждений, ― заметил Астреос. Как и Кармента, библиарий стоял на помосте в футе от палубы.
― В противном случае мы точно не уцелеем, ― произнес Ариман. Астреос хотел было что-то сказать, но в последний момент решил промолчать. Его доспехи походили на броню Аримана, но Кармента не могла избавиться от чувства, что это временно, как будто синяя краска на покрытой вмятинами боевой броне в любой момент осыплется, явив под собою старую бронзу.
«Они оба правы, ― подумала Кармента. ― Этот план может погубить всех нас, но иного выхода нет».
Ждать, пока заинтересовавшийся корабль не подойдет достаточно близко. Вывести из строя его двигатели внезапным орудийным залпом. Затем Ариман, Кадин и Астерос возьмут на абордаж обездвиженный корабль и заберут необходимое. Потом снова бежать. На словах все просто, но исход слишком сильно зависел от случая и удачи, поэтому Карменте совершенно не нравился подобный риск, особенно из-за способа, с помощью которого Ариман собирался попасть на свою жертву.
