— Клянусь, архангелы мне помогут.
«Все кончено», — с упавшим сердцем подумал Каин. Он коснулся руки паладина.
— С демонами нельзя сражаться мечом…
Тень сгустилась, превратившись в лик с пустыми глазницами и широко открытым ртом. Акарат ахнул, а лицо стало зеркальным отражением паладина. На лице были боль и ужас, на горле призрака появилась зияющая рана. Голова запрокинулась, и из обрубка шеи пошел дым, будто черная кровь.
Со сдавленным воплем юный паладин рванулся к призраку, извивавшемуся за пределами изумрудного шара. Когда он пронесся сквозь защитную стену, зал озарила яркая вспышка. Каин вскинул руку, чтобы прикрыть глаза, упал назад, но успел заметить, как меч рыцаря снова рассекает пустоту.
Вновь вспыхнул свет, подобный удару молнии. Акарат закричал и внезапно умолк. Мир словно замер, а время пошло вспять. Каин снова оказался в прошлом, в том, которое он жаждал забыть навсегда. Во снах, заполненных стонами молодого парня, потерянного и одинокого. Заклинание было разрушено, и тьма заполнила зал. Наконец старик оперся на посох и встал на ноги. Шар несколько ослабил свое свечение, и тьма начала засасывать его.
В голубом сиянии виднелся силуэт паладина, стоявшего спиной к Каину. Его плечи опустились, он уронил меч, а руки безвольно повисли по бокам.
— Акарат, — позвал Каин.
Он сделал шаг вперед, наполненный ужасным предчувствием. Юноша не ответил. Лишь слабое движение плеч вверх и вниз показывало, что он еще дышит.
— Мы должны уходить.
Ветерок обдувал Каина, донося мерзкий запах смерти. Старик притронулся к ледяным пальцам паладина.
Юноша обернулся, но его лицо уже не было лицом Акарата.
Кожа на скулах туго натянулась, губы потрескались и кровоточили. Каин почувствовал на себе злобный взгляд Акарата. Ему вспомнились безымянные тела, гниющие в могилах. Он знал, что смотреть нельзя — он должен бежать, иначе тьма ворвется в его душу и осквернит ее.
— Мы тебя ждали, Дека-а-а-а-а-рд Каин-н-н-н-н.
— Отпусти его, — проговорил Каин.
— Мы так не думаем.
Существо улыбнулось, оскалив длинные, острые на концах, как у собаки, зубы.
— Столько всего надо сделать!
Каин лихорадочно думал, что из содержимого рюкзака поможет ему справиться. Но у него не было ни заклинаний, ни артефактов для изгнания демона. Значит, он пропал. Сам он не владел никакой магией.
— Последний из Хорадримов, — поддразнил его демон. — Ты — ничтожество. И ты ошибался. Погляди вокруг — на следы, на пропавшие свитки. Другие из твоего племени были здесь и не преуспели. Где твой успех, неудачник?
Другие? Каин взглянул на следы, усеивавшие пол зала. Некоторые принадлежат ему и Акарату, остальные — незнакомые. Сквозь отчаяние забрезжил лучик надежды. Он — Декард Каин. Нельзя верить ничему, сказанному тварью. Демоны лгут.
«Ты последний в именитом роду героев».
— Акарат, — твердо произнес Каин. — Я обращаюсь к человеку, живущему в этом теле. Сражайся, сын мой. Победи сущность, которая тобой овладела.
— Придет наш хозяин, — объявила тварь, облизывая кровоточащие губы. Хриплое дыхание, исходящее из груди Акарата, воняло, как тысяча гниющих трупов. — Истинный владыка Горящих Преисподен. Твоя смерть будет медленной и мучительной. Возможно, он сделает тебя рабом и заставит тебя вечно служить ему. Есть и кое-кто из вашего племени, которые теперь у него. Их очень много.
Демон ухмыльнулся.
— Даже те, кого ты любил.
— Акарат. Слушай меня. Не сдавайся. Ты способен владеть телом. Внутри тебя есть сила!
Кожа на лице демона пошла волнами, и он зашипел. Каин выставил вперед посох, и демон отпрянул от света.
— Отпусти его! — крикнул Декард.
Тварь фыркнула, и на мгновение вместо личины демона появилось лицо Акарата. Юный паладин ошеломленно моргал, но спустя миг его правильные черты превратились в нечто уродливое.
— Мальчишка слаб. Как и ты.
Демон сделал шаг вперед, и его нога коснулась меча, который выронил Акарат. Тварь нагнулась, поднимая клинок и глядя на лезвие, которое отразило голубой свет посоха. Потом с мерзкой ухмылкой обратилась к Каину:
— Может, мы воспользуемся оружием? Порежем тебя на тысячу мелких кусочков.
Каин отшатнулся, копошась в рюкзаке, дрожащими пальцами перебирая свитки. Другая рука уже болела, сжимая посох — единственную вещь, отделявшую его от неотвратимой гибели. Акарата не спасти. Он скорбел о том мужчине, которым мог бы стать паладин. А перед ним все так же бесновался демон.
«Если он поймет, что у меня нет силы, а посох не обладает никакой магией без заклинания, которое наполнит его…»
Декард пожалел об этой мысли, но было поздно. Демон сделал очередной шаг по направлению к Каину.
— Так ты не настоящий Хорадрим? Конечно же, нет. Твоя хилость ясно показывает, в чем дело.
Каин попятился, пока не очутился в центре зала.
— Не подходи! — проорал он, потрясая посохом.
Голубой свет, исходящий от сферы, начал тускнеть. Ухмылка демона становилась все шире. Перекошенное лицо Акарата постепенно превращалось в черную дыру, которая готова была поглотить все доброе в мире.
— Ты виновен. Небеса будут гореть в огне, Хорадрим. По сравнению с этим дни кары, принесенной Диабло и его братьями, покажутся праздником. Наш хозяин всемогущ, он будет крушить стены Санктуария, пока не содрогнется и не разверзнется земля. Калдей запылает, падут архангелы Вышних Небес, и Санктуарий станет нашим. И тебе ни за что не остановить нас. Какая жалость… Ваш спаситель совсем рядом, скрыт на виду у всех, посреди тысяч людей, меньше, чем в трех днях пути отсюда. А ты слеп.
Каин рухнул на колени. Он нащупал нужный предмет и сжал в кулаке кроваво-красный камень, который совсем недавно извлек из покрытого рунами круга на полу.
— Где же теперь твои ангелы, старик? Где герои, за спинами которых ты спрячешься, когда они пойдут в бой? С тобой — глупый мальчишка, которого ты нам отдал, чтобы скрыть собственную гордыню и эгоизм? Ты — никчемен. Как и твой предок.
Демон поднял меч обеими руками и возвышался над ним, продолжая болтать. Каин пополз назад, опираясь на руки и бросив посох. Светящийся шар откатился в сторону и замер меньше чем в метре от него.
— Мы передумали. Не на тысячу кусочков. Хватит одного удара, чтобы отделить голову от тела.
Демон наклонился, будто прислушиваясь. В одну секунду он сжался, как побитый пес. Когда он заговорил, то обращался не к Каину, но к кому-то иному. Его голос напоминал скулеж шакала.
— Мы жаждем крови. Почему же еще не время?
