Выстрел одного из клонов сжег паркет там, где он только что лежал, но Ник стиснул зубы и оставил это без внимания. Он выстрелил в ответ, и один штурмовик повалился назад. Броня могла защитить от всего, кроме прямого попадания бластерного разряда на полной мощности, но выстрел на некоторое время вывел клона из игры.
На заднем плане Росту слышал звуки перестрелки между штурмовиками и его бойцами, но все его внимание было приковано к маленькой фигурке, неподвижно лежавшей на полу. Ник узнал джедая.
Ивен Пиелл.
Ник рванулся было к нему, но увидел, что ничего уже не сможет сделать. Было очевидно, что мастер Пиелл получил серьезные внутренние повреждения и – судя по неестественным углам, под которыми были вывернуты конечности, – множественные переломы. И по тому, как были изогнуты его спина и таз, Ник понял, что позвоночник мастера, скорее всего, сломан.
Он навидался вдосталь всевозможных ранений на поле боя: солдат с оторванными руками и ногами, изрешеченных шрапнелью или обожженных… весьма внушительный список, который вспоминать сейчас не очень–то хотелось. Но ему еще не приходилось наблюдать столько всего и сразу на одном живом существе. Любой другой почти сразу умер бы от потери крови и болевого шока. Только благодаря Силе жизнь еще теплилась в мастере Пиелле, но Ник чувствовал, что она быстро угасает.
Он знал ланника не слишком хорошо, но достаточно, чтобы глубоко уважать. То, что Пиелл был еще жив, пусть и ненадолго – хотя граната взорвалась совсем рядом с ним – свидетельствовало о его мужестве и о действенности джедайских тренировок.
– Нет смерти, есть только Сила, – пробормотал Ник. Это была последняя строчка из Кодекса джедаев. Ничего другого в голову ему не приходило.
Веки мастера Пиелла дрогнули. Он сфокусировал взгляд на лице Ника.
– Росту? – прохрипел он. – Это ты?
Ник удивленно заморгал. Он не ожидал, что джедай вообще проживет еще хоть минуту, не то что придет в себя.
– Да, мастер Пиелл. Не разговаривайте, берегите силы. Я вызову медиков, они вас мигом залата…
– Не будь идиотом, – слабо проговорил мастер Пиелл. – Тронь меня, и я рассыплюсь, как голомозаика. Мне конец – и мы оба это знаем. Кто–то другой должен выполнить мое задание… – Он закашлялся, и этот звук напомнил Нику бьющееся стекло. Спустя мгновение джедай продолжил: – Слушай внимательно…
***
Ник вернулся к своим товарищам, ждавшим у двери. Он огляделся по сторонам:
– Штурмовики?
– Сбежали, – сказал Карс. – Прихватили с собой раненого. – Он не стал вдаваться в подробности. Другой участник сопротивления, наутолан по имени Лекс Роджер, обрабатывал ожог на руке Карса, так что Ник тоже предпочел не развивать тему.
– Джедай? – спросил Карс.
– Мертв, – Ник вздохнул, потер кулаком щеку и посмотрел на товарищей. – Но он рассказал мне об одном неоконченном деле.
– Которое, похоже, придется окончить нам, – заметил Лекс.
– Вообще–то нет. Не нам. Но я знаю кому.
Хатт был в ярости. Он вздыбил свою тушу во весь рост, возвышаясь над Джаксом, и бескостная верхняя часть туловища даже распрямилась для пущего эффекта. Насколько знал Джакс, эта реакция была атавизмом, подсознательным ответом на опасность, унаследованным хаттами от предков, которые были как хищниками, так и добычей. Но от этого зрелище не становилось менее впечатляющим. Рокко, казалось, загородил собой весь проход арочного моста, на котором стояли все четверо. Правда, мост был проломлен посередине, феррокритово–дюраниевое покрытие обрывалось в пустоту. Скорее всего, когда–то давно грузовое судно или нечто подобное потеряло управление и вписалось прямо в мост. Его так и не починили, что здесь, на нижних уровнях, было вовсе не удивительно. Все, что находилось ниже слоя смога, для тех, кто жил наверху, просто не существовало, так чего ради выкидывать деньги на ремонт?
Именно в этом несколько небезопасном месте хатт назначил встречу. Он пришел не один: позади него маячили два телохранителя – клатуинец и красный никто, оба выглядели довольно угрожающе. Хатт Рокко был очень влиятельным лицом – по крайней мере, здесь, в Черных Трущобах, – и он нанимал самых лучших громил, каких только мог найти. Никогда прежде Джакс не имел с ним дел – и все говорило о том, что больше и не придется. Вообще ни с кем больше, если предчувствие не обманывало.
Хатт смерил его уничтожающим взглядом.
– Мне следовало дважды подумать, прежде чем доверить что–нибудь человеку. – Его голос напоминал грохот гравия по алюмабронзовому желобу. – Но Брейз очень лестно о тебе отзывался. Похоже, я ошибся, послушав его. И тебя.
– Ты велел доставить То Рево Хриика, цереанского мошенника, – ответил Джакс, – что я и сделал. И не моя вина, что он покончил с собой прежде, чем ты успел его допросить.
Как именно гуманоид умудрился остановить собственное сердце, осталось загадкой и для Джакса, и для хатта. Хотя поговаривали, что некоторые цереане при помощи медитации и самопознания обретали контроль над своей автономной нервной системой. Но это не отменяло проблемы. Проблема заключалась в том, что за услугу хатт должен был Джаксу пятнадцать тысяч кредитов и сейчас, судя по всему, искал способ увильнуть от оплаты.
– По–твоему, я идиот? – взревел хатт, – В нашем контракте четко прописано, что ты должен был доставить его живым. Этого не случилось.
– Он был жив, – Джакс старался говорить спокойно, но это тоже становилось проблемой. – Он отрубился, как только увидел тебя. «И кто бы стал его за это упрекать», – добавил он про себя. Рокко прославился как один из самых мстительных и жестоких гангстеров криминального мира. Его талант и страсть изобретать новые способы пыток были предметом ночных кошмаров многих проходимцев.
Охранники Рокко сдвинулись немного, занимая лучшую позицию для атаки. Джакс оставил это без внимания, сконцентрировав все внимание на хатте. Нити Силы, которые сплетались вокруг хатта с момента его появления, становились темнее и толще, и теперь слизняк–переросток казался закутанным в кокон из толстого черного шелка. Некоторые нити тянулись и обвивались вокруг его стражников. Джакс «видел» связи, тянувшиеся в иные измерения, где пространство и время не имели значения; нити, ведущие к другим живым существам на этой планете и многих других. Тем, чьи судьбы пересекались с судьбой хатта. Некоторые были живы, многие – мертвы. У Джакса не было ни малейшего желания проследить по этим нитям пути тех, кому не повезло вляпаться в паутину, сплетенную Рокко. Хатт был подлым и безжалостным, и Джакс сомневался, что сможет найти много свободных концов.
