— Хозяин, Я привел вам моих лучших и самых могучих воинов!
Фалькир сделал театральный жест своей когтистой рукой.
— Узри глас Баилус Облитерати!
Искаван поднял бледную бровь. Его позабавила мелодраматическая подача Кастеляна и он одобрил его, мелькнувшими на мгновение языками. Из центра рядовых Несущих Слово появился Легион Десантников Хаоса, не похожий на остальных, размещенных на Шенлонге. Они больше не были существами, которых можно было назвать людьми или демонами, но каким-то потусторонним сплавом двух составляющих. Они шли медленным и целенаправленным маршем; толстые кости их конечностей были толщиной с трех человек. Было сложно разглядеть, где заканчивалась их тусклая трупная плоть голов и рук и начинался синюшный металл их силовой брони. Огромные рога или впалые хрящи колыхались из их позвоночников и узловатые канаты сухожилий, толщиной с телеграфный кабель, оплетали их руки. Насколько знал Искаван, возможно когда-то у них были руки и пальцы, но теперь из огромных кусков мяса предплечий проросли крючковатые клинки и множество органических ружейных стволов.
— Стиратели! — Выдохнул Танкред, — Именем Глаза, они великолепны!
Искаван хитро посмотрел на мучителя.
— Ты так думаешь? Тогда ты поведешь их.
Танкред скрыл свое удивление. Он всегда оставался в пределах досягаемости хозяина, и так было веками их совместной службы. Апостол навалился на него и неприятно обнажил клыки.
— Не мешкай, Танкред, — прорычал он, — атакуй врага и покажи свою храбрость. Слишком много времени прошло с тех пор, как ты пробовал кровь на переднем крае.
Мучитель знал, что Фалькир наблюдает за ним. Он был готов убить Танкреда, если тот осмелиться выказать неповиновение. Щупальца выдали его и дернулись, когда он пытался сформулировать оправдание.
— Темнейший, я…
— Я оказываю тебе честь, — закончил Искаван, — разве ты не предвидел нашей победы, Танкред?
Он указал на основное скопление Кровавых Ангелов своим крозиусом.
— Иди сейчас и добудь мне ее.
Смертельное видение всплыло на задворках разума жреца Несущих Слово и он заставил их уйти. Признать такое сейчас, после того как он так долго это скрывал, означало отправить себя на казнь. Он кивнул и вступил в орду стирателей.
— Будет честью служить, — сказал он, не в состоянии скрыть горечь в своем голосе.
— Да, — согласился Искаван, — так и есть.
Гротескные громады мяса и металла прогрохотали вперед, ряды солдат отступали в сторону по мере их тяжелого передвижения. Вокруг Танкреда, их руки слились и преобразовались в утробы лазпушек, в бойки излучающих силовых кувалд и жерла мелтаганов. По его приказу они открыли непрерывный огонь по Кровавым Ангелам и десятки Десантников Империума были разорваны на части болтами и лучами.
РАФЕН всадил снаряды в грудь ближайшего стирателя и зарычал от разочарования.
Голова твари спряталась в грязную массу металла и плоти между плечами, и оттуда завыла в ответ. Он выдал приказ и Туркио ответил на это из ракетной установки. Пройдя по дуге, ракеты ударили марионетку Хаоса ярко оранжевыми взрывами. Несущий Слово упал и был втоптан в землю непреклонным продвижением своих братьев.
— Будет ли конец богохульствам врага? — Задался вопросом Алактус. — Что это за нечестивые уроды?
— Гибриды, — ответил Рафен, — безбожная смесь человеческой плоти, демона и брони. Каждый их вздох преступление перед жизнью!
Алактус направил плазменный огонь на силы Танкреда.
— Тогда давай прикончим их!
— Да! — Рафен присоединился к нему и еще один стиратель упал на ноги.
В каждом коммуникаторе Кровавых Ангелов зазвучало сообщение, скрипучее и пронзительное, переданное с "Беллуса" над ними.
— Сыны Сангвиния! Деритесь стойко и держите строй!
Рафен узнал голос Сахиила и скорчил гримасу.
— А чем, по его мнению, мы занимаемся? — Сказал он вслух, тихо и рассержено.
— Разгром заклятого врага начнется сейчас! — Сказал Сангвинарный жрец, его слова были окрашены восторгом. — Как делал наш лорд, так наша месть падет с небес на корящих крыльях!
Глубоко в скоплении наступающих Несущих Слово, за рядами культа стирателей и бурлящей волны Десантников Хаоса в броне цвета запекшейся крови, возник актинический блестящий свет. Яркие зубцы искусственного света по пути валили насмерть Предателей, воздух стал горяч от озона и визга терзаемой энергии. Рафен интуитивно знал, что это такое; мурашки по телу и внезапный симпатический тремор внутренностей предупредили его о надвигающемся прибытии по телепорту. Сияющая точка света расширилась и задрожала, когда законы материи и космоса были ненадолго преодолены в залах крепости Икари. Приглушенный хлопок перемещенной атмосферы отразился эхом, кругами по палубе разошлась излитая энергия. Она разбросала Несущих Слово правильным кругом и там, на скрученных в исковерканных комках тел дюжины Предателей, стояли десять фигур. Семеро из них были Кровавыми Ангелами и все как один были с ракетными ранцами, в полированных золотых шлемах почетного караула. Рафен увидел среди них Штеля, тот держал великолепный силовой топор в правой руке, и украшенный лазган в замершей левой. Два оружейных сервитора, чьи формы были так не похожи на стирателей Хаоса стояли по его флангам и открыли огонь по всем, одетым в красно-лиловое. Голос Сахиила возвысился в пронзительном гимне, с бронзового грааля в его руке дождем лилась кровь. Каждый Космодесантник был шокирован видом воина, стоящим с Копьем Телесто в руках. Его мерцающие цвета, переплетенные в клинке, были прославленным, эфемерным знаменем.
— Аркио!
Возможно, Рафен сказал его имя или это был Алактус, это было не важно. Вид копья и юнца в золотом шлеме было вспышкой сигнальной ракеты среди Кровавых Ангелов, и все как один открыли огонь в штурмующих Несущих Слово. Рафен вскочил на ноги и взлетел над сломанными кусками укрытия еще до того как осознал свои действия. Алактус был в шаге позади, сине-белые генераторные катушки его оружия разгорелись разрядами. Избитые и раненные Десантники обрели второе дыхание и с адской свирепостью рвали Предателей. Туркио воткнул жерло своей ракетной установки в грудь возвышающегося стирателя и пламенным взрывом разорвал его на части, забрызгав Рафена и Алактуса горячими частицами демонической плоти. Везде, куда смотрел Рафен, он мог видеть божественное сияние святого копья, падающее на покрытую запекшейся кровью броню его боевых братьев, зажигающее в них праведную ярость, подобно которой аплодировал бы даже сам Император. Какая-то часть в Космодесантнике хотела обуздать избыток эмоций и контролировать, но слишком многое в нем упивалось кровопролитием. Это не было черной яростью, которая поглотила его, но желанием отомстить: за Симеона, за Кориса, за каждого почитающего Трон мужчину, женщину и ребенка, которые умерли от рук Хаоса. Рафен страстно захотел иметь копье и посмотреть, как оно разрезает врага в клочья.
