– То есть как отсутствует? – изумился Марис. – Куда же он делся?
– А ты кто таков вообще? – Голос стал подозрительным. – Его милость куда пожелают, туда и едут, и отчет никому не дают!
– А девушка по имени Лесси? – не сдавался Марис. – Она здесь?
– Здесь нет никаких девушек по имени Лесси, – отрезал привратник.
– А кто тут вообще есть? – вспылил Ронтон. К его раздражению примешивалась изрядная доля тревоги.
– Госпожа графиня есть, но они отдыхать изволят, – снизошел наконец привратник.
– Ну ладно, давай сюда госпожу графиню! – с сомнением потребовал Марис.
– Я же сказал, они отдыхать изволят! – воспылал праведным гневом привратник.
– Я тебе щас устрою отдых! – зловеще пообещал Марис. – Срочное дело, ясно?
Они долго могли бы так препираться, но тут на дорожке, ведущей к воротам, показалась молодая леди, разряженная самым изысканным образом. Золотистые волосы были уложены в аккуратную прическу, кружевные юбки безукоризненно сидели на ладной фигурке, молочно-белая кожа, укрытая от солнца широким зонтиком, казалась почти прозрачной.
– Что вам нужно? – высокомерно осведомилось изящное существо.
– Мне нужен граф ди Гордони, – догадываясь, что перед ним пресловутая графиня, Ронтон слегка наклонил голову. Очевидно, ему полагалось как минимум снять шляпу, потому что графиня поджала губы и еще более неприязненно посмотрела на визитера.
– Вам же сказали, что графа нет, – отчеканила она.
– Хорошо, а девушка по имени Лесси? Она здесь? – взмолился Марис. Он не терял надежды узнать о сестре хоть что-нибудь.
– Здесь нет никаких девушек по имени Лесси, – надменно отрезала графиня.
– А мальчик, мальчик лет десяти, в замке должен быть мальчик…
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – враждебно сказала хозяйка замка.
– Его зовут Арман! – предпринял Марис еще одну отчаянную попытку.
– Вы ошибаетесь. Здесь никого нет.
– Да послушайте, вы! – Ронтон был в ярости и в растерянности одновременно. – Им угрожает опасность, понимаете вы, опасность! Где они? Где господин граф?! Мне нужно с ним поговорить! Дьявол! Где Лесси? Куда вы дели Лесси?! Да стойте же, черт вас побери! – Он в бессильном гневе вцепился в прутья решетки. Не обращая на него никакого внимания, графиня высокомерно развернулась спиной и через минуту скрылась в дверях особняка. Марис продолжал кричать еще несколько минут, надеясь привлечь внимание других обитателей замка. Может быть, Лесси все же где-то внутри? И она узнает наконец его голос? Однако вместо сестры откуда-то из-за дома показалось несколько решительного вида мужиков.
– А ну иди отсюда! – хмуро велел один из них. – А то мы по приказу госпожи графини щас собак спустим!
Марис в немом бешенстве посмотрел на неприступные ворота замка, на безмолвный особняк, на мрачные рожи дворовых мужиков, зло плюнул, вскочил в седло и пришпорил коня.
Итон Нолни, прищурившись, смотрел в ясное голубое небо и понимал, что никакого выбора у него, собственно, и нет. В Гоуне ему больше делать нечего, это однозначно. Ни Дина Синга, ни его жены в городе нет. Нолни сам от себя не ожидал, что окажется таким хорошим сыщиком. Всего за две недели кипучей деятельности ему удалось выяснить, что к Милли Синг приходили гвардейцы, что хозяйка таверны провела несколько дней в тюрьме, а потом ее неожиданно выпустили, что очень скоро за ней приехал муж («а народ болтал, что Дин к разбойникам подался» – качала головой обожающая сплетни старуха-соседка), что они перезимовали в городе, но как только закончилась весенняя распутица, уехали из Гоуна в неизвестном направлении. Итону удалось найти извозчика, который довез Синга с семейством до Порфы. Извозчик божился, что предатель и не думал прятаться или заметать следы. А раз так, то Синг явно держал путь в Дундрут. Вероятнее всего, он уже сел на корабль и уплыл очень далеко. И ехать в Дундрут Итону совершенно бессмысленно. Но не поехать он не мог. Он должен во всем убедиться сам.
Итон не мог бы точно сказать, в какой момент он вдруг отчетливо понял, что Лесси не вернется в Сосновку. Она не обманывала его, о, она была с ним честна! Итон ненавидел эту ее откровенность. Итон ненавидел тревожные и сочувственные взгляды, которые бросали на него брат и мать, а в особенности его выводили из себя подобные взгляды Мариса. Потому что они ясно означали, что рассчитывать ему не на что. Итон ненавидел циркачей, которые увезли его невесту неведомо куда, посулив что-то, чего он не мог понять. Иногда он хотел так же возненавидеть саму Лесси – за ее глаза, за ее волосы, за ее губы, которые он напрасно тщился позабыть, – и не мог, и знал, что никогда не сможет. Привычный мир, в котором у него всегда была одна-единственная цель, рушился как карточный домик, и Итон равнодушно плыл по течению, повинуясь судьбе.
Глава II
Искусство ночного штурма
Сержант Паксейн вышел из дворца, довольно улыбаясь. О, он оказал Аль-Гави бесценную услугу! Его проницательный ум, решительность и отвага принесли родине огромную пользу! Так, кажется, говорил тот важный господин барон? И еще много красивых слов, от которых Паксейн еще шире расправил плечи и еще выше поднял голову. И вдвойне приятно, что его ум и решительность получили оценку в золотом эквиваленте! Увесистый мешочек за пазухой приятно оттягивал камзол. Господин барон сказал, что его непременно повысят и при первой же возможности дадут офицерский чин. Такие неглупые и верные люди очень нужны нашей армии, сказал господин барон, просто грех оставлять их в звании простого сержанта. Да, он достоин большего, он всегда это знал и теперь наконец-то получил по заслугам…
– Уважаемый Шо-Голи, у меня для вас очень важные известия! – дрожа от возбуждения, Бринсен положил перед «колдуном» небольшой клочок бумаги. После того как у них прямо из-под носа выкрали лейтенанта Гранна, одного из вожаков восстания, Бринсену была дана реальная власть. Тогда он, не сдержавшись, накричал на Шо-Голи и Ка-Незо, буквально ткнув их носом в то, что в их тюрьме почти две недели сидел человек, могущий дать ответы на очень многие вопросы. И если бы у него, у Бринсена, были должные полномочия, доступ ко всем источникам информации, то этот Гранн давным-давно выложил бы все, что знал! Если бы донесение о готовящемся нападении на тюрьму сразу пришло к нему, а не мариновалось бы по инстанциям почти двое суток (непосредственный начальник внедренного в окружение герцога шпиона оказался в отъезде, его заместитель – в командировке, а в соседнем отделе все были заняты своими делами!), то ни Контерд, ни Гранн от них бы не ушли! К его удивлению, «колдуны» очень быстро поняли, чего добивается барон, и признали вероятную эффективность системы. Отныне Бринсен был выведен в прямое подчинение «советника по особо важным вопросам» Шо-Голи, он мог запрашивать любую информацию, любые ресурсы, а отчетом был обязан только самому Шо-Голи. Именно к Бринсену в первую очередь попадали все сколько-нибудь неординарные визитеры во дворец, все письма и донесения самых разных служб. И как раз эта система позволила ему первому встретить замечательного сержанта Паксейна.
