- Вы, по-видимому, довольны обстановкой, - обратился к нему Люк. - Рветесь в бой?
Оссилеге на целую голову был ниже Люка, но когда он посмотрел на своего гостя, в его взгляде была такая уверенность, такая решительность, что Скайвокер почувствовал себя школьником, плохо выучившим урок.
- Ни один здравомыслящий человек, побывавший, как вы выразились, в бою, не испытывает никакого желания снова побывать в бою и не рвется в бой. Ни с чем не сравнимое чувство азарта, возбуждение - все это ничто по сравнению с ужасом и кровопролитием, неизбежно связанным с боем. Слишком часто роль офицера в сражении сводится к тому, чтобы решить, кто из твоих подчиненных должен погибнуть. Такого "удовольствия" я с радостью лишился бы до конца моих дней.
Немного помолчав, Оссилеге продолжил:
- Но, если быть честным до конца, нужно прибавить следующее. В бою испытываешь какое-то упоение. Не стану этого отрицать. Я не горжусь этим, но меня охватывает именно такое чувство. Вы находите странным, что я испытываю столь противоречивые чувства?
- Мне и в голову не пришло бы подвергать сомнению справедливость ваших выводов, адмирал. Тем более накануне сражения. Мудр тот полководец, который сознает, что он любит и в то же время ненавидит воевать. Сложность в том, чтобы найти равновесие между двумя этими чувствами.
- Хорошо сказано, Мастер Скайвокер. Но полководец должен также помнить о цене излишней осторожности. Именно это в известной степени символизируют названия наших судов. Все три эсминца первоначально предназначались для того, чтобы воспрепятствовать возвращению сси-руук, и были модифицированы, с тем чтобы быть в состоянии преодолевать гравитационное поле. "Дозорный", "Часовой", "Защитник". Несомненно, это славные имена, и они отражают главное назначение нашего флота: защита от сси-руук. Но флот, при создании которого заложен принцип защиты, оборонительный принцип, не может выиграть войну. Уметь только защищаться - недостаточно. Надо уметь наносить ответные удары.
- Но мы находимся на борту "Незваного Гостя", - возразил Люк.
- В том-то и дело! Самое подходящее название для корабля, который специально сконструирован для преодоления гравитационного поля, разве не так? Стратегическое мышление бакуран слишком долго было ориентировано на оборону. Я рад, что наше правительство наконец-то использует возможность продемонстрировать более агрессивную позицию.
- Позиция меня интересует в меньшей степени, адмирал, - произнес Люк, тщательно выбирая слова. - Меня больше заботит осуществление поставленной задачи.
Оссилеге посмотрел на него, слегка улыбнувшись:
- Похоже на то, что вы меня упрекаете, сударь. Возможно, вполне заслуженно. Но сначала посмотрим, как будет развиваться ситуация. Скоро вы получите возможность убедиться, знаю я свое дело или нет.
Замечание это не очень-то обрадовало Люка.
По мере того как бурильная головка вгрызалась все глубже в породу, дикий рев бластеров становился все глуше и превратился в приглушенный гул, едва слышный из-за свиста и грохота отработанных частиц, вырывающихся из выхлопного сопла. Приблизительно на двадцатой минуте работы смолк и этот грохот.
- Сработал автоматический выключатель! - объявил Анакин.- Должно быть, бурильная головка просверлила свод туннеля. Пошли посмотрим!
Эбрихим вместе с детьми и дройдом выбрались из летательного аппарата и подошли к скважине. Чубакка, стараясь не задеть раскаленные докрасна детали, стал извлекать головку из скважины. Подняв ее достаточно высоко, Чубакка посмотрел вниз. Сгрудившись вокруг него, дети тоже стали заглядывать в зияющее отверстие. Их примеру последовал и Эбрихим, но в лицо ему пахнуло жаром, и он отпрянул. Да и смотреть было не на что. Джесин посветил вниз фонариком, но ничего, кроме темно-коричневого пятна на самом дне, Эбрихим не увидел.
Чтобы не терять времени зря, Чубакка поставил рядом с первой треногой еще одну и с помощью сложной системы блоков стал вытаскивать бурильную головку, которая еще мешала наблюдателям. Таким образом первая тренога с укрепленной на ней лебедкой осталась над устьем скважины.
- Пожалуй, надо спускаться, - без особого воодушевления произнес дролл. Одно дело - забраться в уютную пещеру, и совсем другое - спуститься в туннель, проделанный в древних породах. - Пошел вниз, Кьюнайн.
- Что? Почему я? Почему всегда меня посылают первым?
- А потому, что я тебе так приказываю, и потому что в тебе уйма всяких сенсоров и датчиков, которыми ты так хвастаешься. С их помощью ты, возможно, что-нибудь и обнаружишь. А мы соединим тебя с проволочным кабелем, и ты станешь нам докладывать обо всем, что увидишь.
- Что я вам, к каждой бочке затычка, что ли? Которую можно выбросить? - возмущался дройд.
- Ты лучше не доводи до греха. А то ведь и в самом деле выбросим.
- А вдруг я… Вдруг я что-нибудь увижу?
- Если тебе будет грозить опасность, мы тебя вытащим и мигом смотаемся отсюда. А теперь пошевеливайся.
Кьюнайн с видимой неохотой подплыл по воздуху к устью скважины. Слабосильные рипалсеры дройда не смогли бы помочь ему опуститься на такую глубину. Придется спускать его вниз с помощью лебедки, как и любой другой груз. Закрепив на нем трос, Чубакка в последний раз проверил все соединения. Поскольку помехи препятствовали связи и на короткой дистанции, пришлось прикрепить к дройду кабель.
Вставив штекер кабеля в соответствующее гнездо на дройде, Эбрихим надел головные телефоны, соединенные с кабелем.
- Ну, трогай, - сказал он дройду и дал знак Чубакке, который стал опускать Кьюнайна в скважину.
- Судя по инфракрасным датчикам, стенки скважины еще достаточно теплые, - докладывал дройд. - Однако они остывают довольно быстро, так что за свои драгоценные шкуры можете не опасаться, если у вас хватит смелости спуститься сюда.
- Не наглей, Кьюнайн. Еще одно обидное слово, и я тебя выключу и отдам Анакину на запчасти.
- Полагаю, мне стоит серьезно отнестись к этой угрозе, - отозвался Кыонайн. - Выхожу из скважины. Нахожусь в туннеле, очень похожем на тот, что мы видели на Кореллиане, хотя стенки его находятся в гораздо более худшем состоянии. Прошу больше не опускать меня. Я могу воспользоваться своими рипалсерами.
Эбрихим подал знак Чубакке, чтобы тот перестал потравливать трос лебедки. Вуки дернул за рычаг, и лебедка внезапно остановилась.
- Ой! Караул! - закричал Кьюнайн, затем послышалось несколько сигналов электронных устройств, которые тотчас смолкли.
- Кьюнайн! Что с тобой? Кьюнайн!
- С порою все в монядке, - отозвался дройд, но тут же поправил себя: - Со мною все в порядке. От такого удара моя звуковая матрица на секунду сбилась с ритма. Скажите этому вуки, чтобы в следующий раз не тормозил так резко, Я отсоединяюсь от троса и кабеля связи и пойду осмотрюсь. Прошу быть наготове.
