Какими бы средствами защиты Дэа Брава ни была оснащена, Солонэйц всегда чувствовал глубокое облегчение, когда они снова попадали в реальное пространство, хоть и не признавал это. Иногда вещи, которые он видел в варпе, были слишком соблазнительными. Однажды во время сна он увидел кошмар: Астрономикон внезапно исчез, оставив его одного, без путеводной нити в корабле, слепо кричащем в энтропию. Он проснулся в поту, судорожно глотая воздух, будучи несомненно в ужасе от этого, но всё же наслаждаясь бурной радостью. Он жаждал окончательных объятий Хаоса. Навигатор хорошо знал, что, если его подсознание играет с такими настроениями во сне, он может быть уязвим во время варп-перелёта.
Но тогда… кто не был? Солонэйц видел выгоревших, охраняемых своими семьями навигаторов, отпущенных из Министорума после попыток жрецов вычистить их измученные мозги. Он вовлечён в рискованный бизнес, но это его хлеб насущный.
Потирая шею, Солонэйц спустился к дорожке, ведущей в camera recreata. Всегда было одно и тоже — смутная депрессия и неуверенность. Он хорошо знал, что к тому времени, как наступит следующая варп-вахта, он будет изнывать от нетерпения вновь кататься по волнам Хаоса.
Капитан Граян Фиддеус проводил привычный для себя ритуал проверки груза после того как судно вернулось в реальное пространство. Он сознавал, что по большому счёту в этом нет нужды, ведь Дэа Брава сама бы дала знать, если что-либо было не так, однако не мог признаться себе, что делает лишнюю работу. Может быть, со временем он научится меньше волноваться об этом.
Он был молод, и Брава, будучи одним из меньших судов семьи, была доверена ему совсем недавно. Как и Солонэйц, он жаждал вернуться домой. Это путешествие сопровождалось серией неудач: неожиданная вспышка заболеваний среди экипажа; варп-шторм, в который они чуть было не угодили недалеко от врат в Ховиа Неста; проблемы с партией товара на Фаэтон-Юг вызвали раздражающие задержки, также расстраивая заказчиков на следующем рейсе. Проблемы, проблемы.
Граяна также тревожила мысль о новом корабельном астропате, Шивании. Это было её первое путешествие на Дэа Брава. На самом деле, это было её первое путешествие на космическом судне вообще. Она была зачислена в экипаж, чтобы заменить старого Бассоса, который служил семье Фиддеус всю жизнь. Астропаты были жизненно необходимы для дальней связи, и Граян был смущён явственной хрупкостью девушки, и странной аурой некоей чудаковатости. Бассосу же он доверял безоговорочно, тот был прямолинейным и надёжным человеком.
Несмотря на впечатляющий набор рекомендаций от Схоластики Адептус Астра Телепатика, Граян сомневался в способностях Шивании. Она казалась просто ребёнком, хотя Граян неохотно признавал, что у неё довольно острый ум. Во всяком случае, её навыки передавать и принимать информацию значительно превосходили навыки Бассоса. Его опасения были скорее инстинктивными, и пока он не обнаружил ни одной ошибки, у него не было повода для недовольства.
Шагая по грузовому трюму, Граян рефлекторно провёл пальцами по шпангоуту хранилища. Похоже, что корабль довольно быстро стал частью его души. Он чувствовал её движения и вздохи, слышал каждый скрип и стон, как будто делал их сам. Её арочные своды, покрытые чёрной матовой пласталью, были густо исписаны защитными рунами и тотемами; он мнил корабль своей крепостью.
Как капитан и ожидал, всё было в порядке. Его нервозность была вызвана нехорошими предчувствиями касательно следующего груза. Возможно эта работа и была честью, которой отец почтил его, но Граян подозревал, что даже самый опытный капитан дважды подумает перед тем, как принимать груз лакриматы на борт. Естественно, что большинство легенд об этой субстанции были преувеличением, но после неудач, с которыми Граян столкнулся в этом рейсе, он боролся с суеверным страхом того, что погрузка лакриматы только усилит возможные опасности путешествия.
Оглянувшись вокруг напоследок, Граян заставил себя покинуть трюм и направиться в camera recreata. Все корабли Фиддеусов имели на борту адепта Министорума, чтобы очищающие ритуалы проводились после каждого варп-перехода. Помимо того, что ритуалы эффективно очищали корабль от психического мусора, это ещё и поднимало мораль экипажа.
Капитан встретил Солонэйца двумя палубами выше, подумав при встрече, что навигатор сейчас выглядит также чудно, как и Шивания. Навигаторы всегда были склонны к утончённости, но сейчас большие тёмные глаза Солонэйца выдавали лихорадочную возбуждённость. Граян сделал небольшой формальный поклон, от чего рот навигатора дёрнулся в улыбке, не лишённой насмешки.
— Тяжко было, Каваньи?
— Нет.
— Ты выглядишь уставшим.
— Я устал!
Солонэйцу периодически приходилось подавлять недовольство навязчивой манерой общения капитана. Он ожидал, что навигаторы будут выбегать из навигационного блистера, прыгая от радости и расцвета сил? Фиддеус выглядел задетым тоном навигатора, и Солонэйц улыбнулся чтобы сгладить ситуацию.
— Я всегда выгляжу уставшим после вахты.
— Что случилось с твоей шеей?
Солонэйц резко убрал руку от шеи.
— Ничего особенного.
— Хорошо, ещё поговорим.
Граян попытался изобразить отеческую улыбку, но Солонэйц мелочно воспринял её как снисходительную.
— Мы не должны заставлять брата Габреуса ждать.
Солонэйц устало покачал головой, глядя на удаляющуюся спину капитана, и побрёл за ним.
— Терпение. Терпение. — сказал он себе.
Дэа Брава безмятежно следовала к миру, казавшимся из узких стрельчатых окон зала отдыха холодным голубым самоцветом. Солонэйц едва мог сосредоточиться на словах, произносимых братом Габреусом молитв, его глаза постоянно обращались к приближающейся планете. Как он знал, корабль здесь не для доставки, а для подбора груза, который Фиддеусы особенно стремятся получить в свои руки. Поэтому всему экипажу была обещана премия по их возвращению домой. Солонэйц полагал, что это пересилит любые опасения экипажа по поводу возможной опасности лакриматы.
Сам навигатор не испытывал опасений. Известные фатальные инциденты с лакриматой происходили из-за халатности, которая, конечно, не была одним из недостатков Фиддеусов.
Солонэйц часто терялся, испытывать к капитану уважение или же раздражаться из-за его придирок. Он был не сильно старше Граяна, но иногда чувствовал его явную незрелость, которая, по его мнению, проистекала из его слишком беззаботной жизни до этого. Капитан действительно старался установить с навигатором дружеские отношения, о чём Солонэйц несомненно догадывался, но оба не умели быть достаточно раскрепощёнными для установления дружбы. Граян подозревал, что это из-за его мутации, совершенно не догадываясь, каким он был мастером выводить людей из себя.
